«Срубиша город Ладогу»

Многое помнит древняя Ладога, возникшая задолго до образования государства, ставшая свидетелем его зарождения, приютившая первого князя, взявшего на себя бремя управления Верхней или Северной Русью.

Ладога расположена в уютном месте, на более или менее ровной низинке, в окружении древнего коренного берега седого Волхова.

Под этими кручами несут свои воды быстрые речушки Ладожка и Заклюка, сливаясь у «Белого камня» широким потоком впадают в Волхов. В доисторические времена здесь располагались стоянки первопроходцев, а с началом активных торговых связей между Востоком и Западом по Волхову пролегали великие водные пути «из варяг в арабы» и «из варяг в греки». Около середины VIII века, не позднее 753 года, начинается непрерывная история Ладоги. Вздували горны кузнецы и ювелиры, кроили, шили и украшали свои изделия кожевенники, лепили горшки гончары, увлеченно работали резчики по кости и дереву, осваивались тайны стеклоделия в изготовлении пронизок, бисера, бус, браслетов. Строились большие жилые дома, мастерские, дома для отдыха и развлечений, культовые сооружения. Здесь можно было починить корабль, нанять лоцмана для проведения судна через опасные волховские пороги. Ремесленники и торговые люди прибывали в Ладогу отовсюду. Население оказалось много­язычным и объединенным заботами об обустройстве нового торгово-ремесленного центра.

В 862 году для наведения порядка между враждующими племенами в Ладогу по приглашению местных жителей прибыл князь Рюрик. По летописному сообщению Рюрик «срубиша город Ладогу», что позволяет нам представить деревоземляную крепость, вероятнее всего воздвигнутую на мысу, образованном при впадении речки-Ладожки в Волхов.

Борис Григорьевич Васильев

• Археологические исследования в XVIII-XIX вв.

В историю отечественной науки Старая Ладога вошла не только как уникальный памятник истории и археологии Северо-запада России, но также и тем, что именно здесь состоялись первые в России археологические раскопки. Они проводились в 1708 г. Возглавил их пастор евангелической общины Санкт-Петербурга и всего Российского флота Вильгельм Толле. Наряду с исполнением пасторских обязанностей, он занимался изучением местоположения и топографии новой столицы и исследованием ее окрестностей. По воспоминаниям немецкого путешественника, В. Толле, «будучи человеком любознательным, однажды с несколькими приданными ему в помощь людьми потрудился в окрестных местностях, в Старой Ладоге раскопал несколько языческих могил, курганов, где нашел различные древние редкие сосуды, монеты и всякого рода языческие предметы и составил перечень части найденных в этом путешествии редкостей и прочих достопримечательностей. Но сделал это, как я видел, только карандашом, и прочесть написанное нелегко» (Беспятых Ю.Н. Петербург Петра I в иностранных описаниях / Ю.Н. Беспятых – Л., 1991. – С. 62.).

В Толле провел первые в истории российской науки раскопки курганов в Старой Ладоге. В ходе работ были открыты трупосожжения в урнах, относящиеся примерно к X-XI вв. Находки, извлеченные из ладожских курганов, составили коллекцию В. Толле (Кирпичников А.Н. Поиски археологов / А.Н. Кирпичников // Старая Ладога – древняя столица Руси. – СПб., 1996. – С. 156-157).

Археологические исследования в Старой Ладоге в начале XVIII в. способствовали развитию российской археологии, как исторической науки, изучающей прошлое человеческого общества на основе вещественных источников. Все исследователи, занимающиеся историографией северо-запада России, обращаются к первым раскопкам в Старой Ладоге.

Систематические археологические работы начались в Старой Ладоге в XIX в. В 1820 г. археолог Адам Чарноцкий (печатался под псевдонимом Зориана Доленго-Ходаковского) занимался раскопками одной из самых больших в Поволховье сопок, прозванной северным летописцем «могилой Олега Вещего». За девять дней Доленго-Ходаковский раскопал колодцем поврежденную ранее курганную насыпь. В ходе работ были найдены сожженные кости, еловые, сосновые и ольховые угли, кусок железа, напоминающий задвижку замка, и железный наконечник дротика (отрывок из путешествия Ходаковского по России. Ладога, Новгород / З.Д. Ходаковский // РИС. – 1839. – Т. III, Кн. 2. – С. 131-200.). По данным находкам невозможно судить о погребенном здесь человеке. Обнаруженные предметы не отличаются богатством и роскошью, но это не свидетельствует о социальном положении захороненного. В современной популярной литературе эта сопка именуется «Олеговой могилой».

В 1840-70-е гг. эпизодические раскопки курганов Ладоги и Приладожья производили Н.А. Ушаков, В. Прохоров, А.С. Уваров, Д. Европеус. Серьезных публикаций по проведенным работам не вышло.

Особый вклад в развитие ладожской археологии в XIX в. внес археолог, военный историк, организатор ныне действующего в Санкт-Петербурге Артиллерийского музея Н.Е. Бранденбург. В 1880-е гг. Н.Е. Бранденбург и П.А. Суслов раскопали ряд ладожских сопок, разрушенных храмов, первыми приступили к изучению руин каменной крепости рубежа XV-XVI вв. Итоги данных работ освещены в монографии Н.Е. Бранденбурга «Старая Ладога», опубликованной в 1896 г., которая явилась одной из первых обобщающих книг по истории и культуре Ладоги (Бранденбург Н.Е. Старая Ладога / Н.Е. Бранденбург – СПб., 1896. – 323 с.). До настоящего времени монография Н.Е. Бранденбурга не потеряла своего научного значения.

На рубеже XIX-XX вв. встал вопрос о необходимости исследования Земляного городища Старой Ладоги. Согласно средневековым письменным источникам, именно этот район выступал в качестве административного центра города, и здесь располагалась соборная церковь Святого Климента XII в. Таким образом Н.Е. Бранденбург поставил задачу изучения остатков церкви Климента на городище. В 1884 г. Д.А. Сабанеев провел здесь археологические разведки. На этом исследования Земляного городища в XIX в. прекратились. В результате многие вопросы, поставленные Н.Е. Бранденбургом, остались неразрешенными. Это привело к началу археологических работ Н.И. Репникова на территории Земляного городища в Старой Ладоге.

• Об археологии – предметно

Конечно, говоря о Старой Ладоге, невозможно не упомянуть Анатолия Кирпичникова. Все знают, что Анатолий Николаевич питал нежные чувства к древнерусскому оружию и крепостным сооружениям, но, на мой взгляд, сейчас рассказывать об этом немного банально.

Анатолий Николаевич любил показывать людям (всем — от высокопоставленных чиновников до простых студентов) материальную культуру Старой Ладоги.

На мой взгляд, он испытывал особенно трепетные чувства к золотому византийскому перстню с эмалями из раскопок 2007 года и свинцовой печати митрополита Леонтия из исследований в 1998 году. К перстню мы обязательно вернёмся, но в следующий раз. О печати расскажу сегодня.

В 1998 году, в последний день работы экспедиции, в осыпавшемся со стенки раскопа грунте (накануне был сильный дождь) студент заметил что-то похожее на монету. «Монета» оказалась вислой свинцовой печатью. Такими печатями скрепляли документы в Древней Руси в подтверждение их подлинности. На шнурок, обвязывающий документ, надевали заготовку круглой формы, после чего её сдавливали специальными щипцами. Свинец – мягкий металл, для получения оттиска достаточно небольшой температуры нагревания. На инструменте имелся негатив изображения, наносимого на заготовку печати. Это мог быть княжеский знак, образ святого, многострочная надпись. Каждое изображение, сочетание изображений на лицевой и оборотной сторонах оттиска, связано с конкретной исторической личностью или организацией. Подтверждением тому являются многолетние труды исследователей памятников сфрагистики – В. Л. Янина, П. Г. Гайдукова, С. В. Белецкого.

На лицевой стороне печати, найденной в 1998 году, изображена Богоматерь Одигитрия с младенцем Иисусом (не буду расшифровывать слово «Одигитрия», пусть останется загадкой, спровоцировавшей вас залезть в Интернет). Негатив на щипцах выполнен настолько высокохудожественно, что на оттиске при внимательном рассмотрении можно заметить зрачки Богоматери. Рядом с ликом Богоматери и на оборотной стороне сохранилась надпись на греческом языке. Единый текст в переводе читается следующим образом: «Матерь Божия, Богородица, помоги рабу твоему Леонтию, митрополиту Лаодикеи». Лаодикея – город в Малой Азии, упоминается в Библии. По версии А. Н. Кирпичникова, печать могла принадлежать митрополиту Леонтию (Леону), который после взятия Лаодикеи сельджуками в 1071 году, переехал в новооснованную митрополию в Переяславле. Это время не противоречит датировке печати, которая по ряду признаков (палеографических, иконографических и т. д.) относится к 1070-м годам.

• Цитата из статьи А. Н. Кирпичникова в научно-популярном журнале: «Вымытая дождём и упавшая в раскоп «ликом» к небу, эта печать как бы иллюстрирует слова апостола Павла “Всё явленное есть свет”».

В начале этого лета в Государственном историческом музее открылась выставка «Викинги. Путь на Восток», где нашли своё место 18 предметов из коллекции «Археология» музея­заповедника «Старая Ладога». Один из отправившихся в путешествие экспонатов – деревянной доске для игры в хнефатафл (Hnefatafl).

Уникальная для Восточной Европы находка случилась в 2008 году во время археологических исследований на территории Земляного Городища под руководством А. Н. Кирпичникова. Доска лежала в слое, датирующемся рубежом IX–X веков, временем правления летописного князя Олега Вещего.

На массивной доске (сохранившаяся часть: 105х46 см) вырезано игровое поле с количеством клеток – 11х11. По известным аналогиям, происходящим с территорий Северной и Западной Европы, можно сделать вывод о том, что существуют игровые поля с количеством клеток от 9х9 до 19х19. Вероятно, количество клеток было связано с разными вариантами правил игры, восходящей ещё к позднеантичной традиции. Цель игрока — окружить своими шашками короля, которого защищал (или тоже захватывал) противник.

Во время игры использовали шашки, изготовленные из рога, камня, стекла, янтаря, дерева, а также игральные кости, определяющие либо количество ходов, либо их порядок.

Отдельные упоминания подобной игры зафиксированы в скандинавской скальдической поэзии, например в Прорицании вёльвы (Старшая Эдда) или в Саге о Фритьофе Смелом.

В заключение нельзя не выразить искреннюю благодарность специалистам лаборатории научной реставрации и консервации памятников прикладного искусства из органических материалов Государственного Эрмитажа, к которым ещё в 2008 году обратились сотрудники Староладожской экспедиции совместно с музеем-заповедником «Старая Ладога», за своевременную консервацию и реставрацию столь уникального предмета эпохи викингов.

Доска для игры в хнефатафал в ноябре 2020 года заняла своё почётное место на новой экспозиции в Стрелочной башне «Археология: от неолита до раннего Средневековья».

А пока экспонат пробудет до конца 2021 года на выставке в Москве.

Алёна Залогина, хранитель коллекции «Археология»