Волховские каменоломни (к истории старинного промысла)

Первым упоминанием об этом можно считать слова летописца о закладке в 1114 году каменной крепости в Ладоге (ныне Старая Ладога). Раскопки археологов показали, что стены крепости сложены из булыжного камня и известняка.

Такой же строительный материал был использован при сооружении старинных храмов, стоящих на берегах Волхова.

С основанием Санкт-Петербурга плиточный известняк сначала добывали по берегам ближайших рек — Тосне и Ижоре, а при Екатерины I вышел указ «О перевозке плитного камня из Ладоги в Санкт-Петербург» (1).

Известняком облицованы цоколи многих старинных петербургских зданий, из него вырезаны лестничные ступени, им мостили не только тротуары. «В самых старых храмах Петербурга – соборах св. Петра и Павла, Троицком Александро-Невской Лавры – полы выстланы огромными плитами из этого светло-серого камня» (2).

В 1737 – 1738 годах много известняковой плиты, добытой возле Старой Ладоги, пошло на строительство кроншадтского канала и доков (3).

Известняк оказался весьма погодоустойчивым строительным материалом. Вытесанные из него в середине XVIII века базы многочисленных колон, декорирующих здания Эрмитажа, а также другие его архитектурно-строительные элементы (цоколь, пандусы, парапеты) сохранились до наших дней почти без повреждений (4).

В 1822 году при строительстве моста и каменных шлюзов на Ладожском канале в Шлиссельбурге была впервые в России применена гидравлическая известь, которая не уступала импортному цементу. «Известь сия, — сообщал журнал «Отечественные записки», — делается без всякой примеси из обожженной известняковой плиты, добываемой из левого берега Волхова близ села Михаила Архангела, повыше Старой Ладоги» (5). Эта же плита пошла и на сооружение стен шлиссельбургских шлюзов. Многие иностранные строители, посещавшие Петербург, считали своим долгом непременно побывать в Шлиссельбурге, чтобы увидеть этот «ключ» на водном пути в столицу, ставший европейской знаменитостью (6).

Спустя короткое время добывать известняк стали и в деревни Дубовики, напротив села Михаила Архангела. «Плитные ломки находятся на правом берегу реки Волхов на расстоянии 22 версты от Новой Ладоги, расположены до того места, где ощутительно действие порогов. Земля, на которой производится добывание плиты, принадлежит генерал-лейтенанту Шкурину» (7).

Для выжигания извести местные крестьяне использовали самодельные, сложенные из кирпича прямо на берегу реки, печи. Когда дрова сгорят и печь остынет, одну стенку печи разбирали, выгребали известковую муку и просеивали, очищая ее от мелких камешков. Через купцов подрядчиков известь поставлялась п Петербург. Одним из подрядчиков был купец Иван Тимофеевич Тимофеев, который имел свои барки и доставлял в них известь на место сбыта (8). В его доме с 1987 находится историко-краеведческий музей Новой Ладоги.

В 1851 году на берегу Невы, в 25-ти километрах от Петербурга, начал работать первый в России цементный завод. Первоначально сырьем служил тосненский известняк, но через пять лет завод перешел на более лучший волховский, содержащий оптимальный (от 16 до 25) процент примесей. Кстати говоря, еще в дореволюционное время волховский известняк «остался материалом производства петербургских заводов» (9).

В конце XIX- начале XX века, северная столица России переживала строительный ажиотаж. Строились многоквартирные «доходные» дома, здания для различных акционерных обществ, особняки для процветающих предпринимателей, финансистов, аристократической знати, продолжалось строительство мостов и набережных.

Для этого нужен был строительный материал, в первую очередь природный камень. На берегах Волхова появляются новые плитные ломки. По правому берегу реки они были разбросаны от деревни Дубовики до деревни Бабино, по левому берегу – от села Ильи Пророка (ныне деревня Плеханово) до Староладожского Никольского монастыря.

В начале 1900-х годов путешествующий по реке Волхов новгородец увидел такую картину: «Поплыли из Дубовиков в Старую Ладогу. стали попадаться каменоломни и плитняковые печи, пережигающие в известь. Изредка слышались взрывы. Посмотришь в ту сторону и видишь столб пыли и осколков. Это динамитом рвут плиту. От каменоломен кормятся сотни людей, хотя труд тяжелый, мускульный, опасный…» (10).

А вот та же, но более подробная, картина, увиденная другим очевидцем: «Кому впервые приходится проезжать по Волхову вниз от порогов, тот невольно поражается своеобразным видом его берегов. То с одной, то с обеих сторон реки, на расстоянии нескольких верст тянутся целые горы выломленного плитняка. Их склоны спускаются до самой воды, а гребни достигают местами высоты десяти саженей над ее уровнем. В промежутках между ними видны громадные выемки в берегах с отвесно, как стена, вырубленными краями. Это плитоломни, из которых выломлены и передвинуты до самой линии воды, эти колоссальные кучи и кряжи плитняка. И вся эта гигантская работа совершена не титанами, не механической силой, а исключительно только мускульной силой человека!» (11).

Орудиями труда волховских плитоломов были железные ломы весом от 11 до 16 килограммов, стальные молоты разной величины, весом от 14 до 32 килограммов, железные клинья, лопаты и молоты, а также тачки и большие железные стойки-рычаги, называемые вагами, весом от 32 до 80 килограммов, длиной от 2 до 3 метров.

Для выемки плиты прежде всего снимался почвенный слой, далее кирками и ломами сбивали верхний слой мелкого плитняка, после чего приступали к ломке плиты. Сначала пробивали дорожку по контуру плиты, которую надо выломать, и, действуя ломом как рычагом, отрывали плиту от нижележащего слоя. Чем дальше вглубь продвигалась работа, тем толще слои плиты. Тогда в ход шли железные стойки и клинья. Выломанная плита отвозилась на тачках поближе к берегу Волхова.

Добыча глубоких и самых толстых плит производилась при помощи взрыва, для чего бурили в каменном массиве вертикальные скважины и засыпали в них заряд пороха. Лучшим выломанным плитам прямо у каменоломен придавали форму так называемого «дельного товара» — ступеней, подоконников, карнизов, тротуарных плит и т.п. Этой работой занимались не плитоломы, а специально нанимаемые хозяином каменотесы. Другая часть плиты обжигалась на известь тут же на берегу Волхова. Готовая известь и дельный товар отправлялись в Петербург. Но наибольшая часть плиты грузилась на суда и отправлялась в столицу в том виде, как была выломана из каменоломен. Она шла под названием «бута» на фундаменты зданий.

В течении лета 1896 года у волховских каменоломен было нагружено на суда более 10,5 миллионов пудов плиты, а в следующем году – около 12 миллионов пудов плиты и около 900 тысяч пудов извести (12).

Кроме местных крестьян на плитные ломки нанимались работники из Новгородской, Олонецкой и Тверской губерний. На печах для получения извести было занято 100 – 150 человек, столько же обтеской плиты, остальные (1200 – 1300 человек) занимались выламыванием плиты (13). Они работали с конца апреля по октябрь. В августе 1983 года для них в центре плитных ломов, в деревне Обухово, был открыт медицинский приемный покой на 5 кроватей. Через пять лет его перевели в Новую Ладогу (14).

В годы Первой мировой войны и после революционной разрухи добыча плиты в Новоладожском уезде прекратилась. На берегах осталось лежать до 40 тысяч кубических саженей старой наломанной плиты (15). Возрождение промысла началось во время грандиозного строительства Волховской ГЭС. Для местного населения каменоломни стали хорошим источником заработка. Однако сильную конкуренцию составили плитоломы села Путилово Шлиссельбургского уезда. В волховской деревне Чернавино распевали частушку:

По какому интересу

К нам путиловцы пришли?

Кому надо? Нам не надо,

Хоть бы прочь они ушли (16).

На строительстве Волховской ГЭС работали артели: землекопов, плитоломов, плотников, каменщиков, такелажников и чернорабочих. Самой большой была артель плитоломов, общая численность ее достигала 2000 человек. «Все они были родом из деревень, расположенных недалеко от стройки, между Званкой, Назией и Путиловом. Труд плитолома был для них сызмальства привычен» (17).

В 1927 году началась плановая разработка известняковой плиты на месторождении Бабино – Сельцо. Первоначальная разведанная площадь этого месторождения была 2 квадратных километра, а запасы плиты оценивались в 3 миллиона кубометров (18). Находится оно в 12-ти километрах к северу от города Волхова. Известняк здесь залегает горизонтальными пластами с толщиной плит 20 – 25 см.

В настоящее время плитоломов заменили камнерезы, на смену тяжелым ломам и мотыгам пришла фреза. Бабинские камнерезы -фрезеровщики режут и шлифуют облицовочные плиты, цокольные бруски, подоконники, столешницы и другие изделия. Волховская плита идет и на реставрацию памятников и исторических зданий Петербурга и его пригородов. Из этого камня изготовлено надгробие знаменитого историка Льва Николаевича Гумилева, похороненного на Никольском кладбище Александро – Невской Лавры (19).

Изделия волховских камнерезов были использованы при реставрации дома № 10 на Невском проспектк (20). Этот дом известен как «Дом Пиковой дамы». Здесь в 1830-е годы жила княгиня Н.П. Голицына – прообраз старой графини пушкинской повести.

Сегодня карьер у деревни Бабино является единственным в Волховском районе местом, где добывается уникальный известняк, о котором еще сто лет назад академик архитектуры М.С. Лялевич сказал, что «волховская плита при более основательной разработке даст, без сомнения, чудный метериал» (21).

Примечания

1. П. Столпянский. Старый Петербург. К истории строительных материалов. – СПб., 1915, с. 22

2. Ю. В. Туйск. Каменные грани Петербурга. – СПб., 2000,с. 283

3. Новгородский исторический сборник, №4 (14). – СПб., — Новгород, 1993,с. 147

4. М. С. Зискинд. Декоративно – облицовочные камни. – Л.,1989, с. 115

5. Прогулки в Шлиссельбурге // журнал «Отечественные записки», 1823, апрель, с. 6

6. М. А. Штатнова. Памятники Ладожского канала// Памятники науки и техники 1990. – М., 1992, с. 57

7. Журнал «Инженерные записки», 1844, часть 27, книжка 2, с. 227

8. А. Слезскинский. Из Новгорода в Петербург водою // журнал «Русское судоходство», 1896, № 166,с. 73

9. А. К. Крупский. Цементное производство // Фабрично-заводская промышленность и торговля России. – СПб., 1893,с. 324; В. Астафьев. О первом русском цементе волховского происхождения // В.В. Астафьев. Тропинки в прошлое. Выпуск 6. – Волхов, 2016, с. 43- 48

10. А. Слезскинский. В низовьях Волхова // журнал «Исторический вестник», 1908, июнь, с. 1040

11. З. Г. Френкель. Санитарно-экономический очерк положения рабочих на Волховских плитных ломках // Восьмой санитарный съезд земских врачей С. – Петербургской губернии. Выпуск 3. – СПб., 1901,с. 293

12. Там же,с.301

13. Там же, с. 310

14. Восьмой санитарный съезд земских врачей С. – Петербургской губернии. Выпуск 2. – СПб., 1901, с. 77

15. Первый отчет Новоладожского уездного экономического совета. — Новая Ладога, 1921, с. 18

16. С.М. Данини. Старая Ладога. Социально-экономический быт в прошлом и настоящем. – Л., 1927, с. 19

17. Н.А. Филимонов. Незабываемая стройка // Первенец электрификации. К 50-летию Волховской ГЭС имени В.И. Ленина. – Л., 1976, с. 118

18. Сырьевые и топливные ресурсы Ленинградской области. Под общей редакцией академика А.Е. Ферсмана. – Л., 1932, с. 30

19. Ю. Катков. Время в камне // «Волховские огни», 1994, 23 апреля

20. С. Бундин. Путь выживания: качество и аккуратность // «Волховские огни», 1996, 4 сентября

21. В.Ф. Геллер. О каменных строительных материалах // Каменные строительные материалы. Сборник первый. – Петроград, 1925, с. 14