Трудармейская юность моя

Поздняя осень 1941 года. Война, Ленинград в блокаде, враг в двух километрах от Волхова, наши деревни (это нынешнее Усадищенское поселение) в оккупации, которая продолжалась чуть больше полутора месяцев. Мы видели, как шли беженцы через деревни, продвигаясь на восток, как немец наступал на Волховстрой, видели взрывы, зарева пожарищ.
В середине декабря началось наступление Красной армии. Во время обстрела деревни над головой разорвался снаряд, осколками ранило маму и брата. А соседний дом загорелся, и во дворе этого дома сгорела корова — кормилица для крестьянской семьи. Нас освободили 18-22 декабря. Тогда же немцев изгнали из Волховского района.  В самых последних числах декабря наши соседи и беженцы из Волхова пошли в город: навестить родных, посмотреть квартиры, место работы, увидеть сослуживцев. Ходили пешком: пораньше утром туда, вечером обратно — все 25 километров. Поезда не ходили, только воинские составы…
За зиму, весну и лето 1942 года в деревне умерло много народу. Особенно запомнилась Танюшка, соседская девочка трех с половиной лет. Однажды пришли мы на обед с колхозной работы, мать стала печь лепешки из крапивы и лебеды. Я случайно выглянул в окно и вижу: стоит перед окном Танюшка, руки скрещены на груди, и смотрит на меня. Я спрашиваю: "Что надо, Таня?", а она молча села на землю и заплакала. Я к матери: "Иди, посмотри, чего Танюшка плачет". Мать только вышла и сразу обратно, берет две лепешки и несет Танюшке, садит девочку на лавку, и та начинает есть мелкими кусочками. Оказывается, запах этих лепешек привлек ребенка к нашему дому. Как вспомню эту голодную девочку, ее бледное личико уже с синевой, так ком подкатывает к горлу…
В апреле 1942 года довелось и мне сходить в город. Прослышали в деревне, что в Волхове набирают ребят в ФЗО или РУ (ремесленное училище) для обучения рабочим профессиям. И вот мы с сестрой отца, тетей Маней, отправились в Волхов, она по своим делам, а я — искать приемную комиссию. Волхов я еще до войны знал неплохо. Комиссия располагалась в двухэтажном доме на том месте, где сейчас находится мемориал "Слава". В училище меня не приняли: нет справки из колхоза, хотя у меня были закончены семь классов Усадищенской неполной средней школы. Обидно, вышел из приемной комиссии и заплакал. Вернулся в колхоз, работал на разных участках, а уже в августе попал на оборонные работы. Повестку с требованием срочно прибыть в сельсовет нарочный вручил мне прямо в поле. Законы военного времени суровы, поэтому я, как был, босой да в легком пиджачке, прибежал в сельсовет в деревню Кроватыни, а там уже собрана бригада человек 12-15, и все мы пешком отправились на станцию Мыслино. Не отпустили даже домой одеться и обуться. Нас поставили на заготовку леса, где солдаты, а потом и мы строили дорогу Пупышево — Войбокало. Затем были работы на аэродромах в Вячково, в Плеханово, а в конце ноября нас, большую группу, отправили на обслуживание военного аэродрома под Кобоной, в деревне Колосарь. Здесь мы получили официальный статус трудармейцев, нам выдали спецодежду и валенки.
В апреле 1943-го нас, трудармейцев-призывников, отправили по домам, в колхозы, где я с несколькими сверстниками работал прицепщиком в тракторной бригаде. Трактористы давали нам порулить, а нам только того и надо было: какому же пацану не хочется за руль! В общем, где-то через месяц мы были уже готовы управлять техникой, а тут и случай выпал: одного молодого тракториста, Сашу Червочкова из деревни Веретье, взяли в армию. Чтобы трактор не простаивал, бригадир Саша Герасимов посадил на него нас с Петькой Федоровым из деревни Ясновицы: работайте, ребята!
В Усадище еще в 1942 году из Старой Ладоги была эвакуирована машинно-тракторная мастерская, где мы прошли курсы машинистов. В армию нас не взяли, дали отсрочку еще на год. Но прохлаждаться нам было некогда: работы хватало. А когда МТМ вернулась в Старую Ладогу, нам пришлось зимой ездить туда на ремонт тракторов: неделю работаем, а в субботу — домой, за картошкой и овощами. Немцам еще в 1942 году удалось разбомбить старое здание вокзала в Волховстрое-1, и вокзал перевели в большой двухэтажный дом, который стоял на месте сквера "Слава". Там размещалось много административных служб. Рабочий пассажирский поезд уже ходил, и мы в ожидании его ютились на этом вокзале до пяти утра. Людей всегда было много…
В мае 1943 года был на оборонных работах в Волхове. Мы разгружали рельсы с платформы, и при очередной бомбежке нашу платформу так тряхнуло, что рельсы посыпались сами. Многих ранило, я тоже получил ранение в правую руку…
Моему поколению выпала нелегкая судьба. Мы не воевали по малости лет, но трудились изо всех сил, наравне со взрослыми, стараясь приблизить нашу победу. Каждый понимал: делаем общее дело. Потому и сегодня, через годы, до слез бередят душу старые воспоминания. Эту святую память о войне, о подвиге всего нашего народа надо сберечь для будущих поколений, чтобы война никогда не повторилась.