«Десять лет без права переписки»

При анализе документов репрессированных удалось установить, что большинство из них русские и поляки (есть и немцы, литовцы, евреи, украинцы).

Кстати, по полякам 11.08.1937г. был принят оперативный приказ народного комиссара внутренних дел СССР Ежова Н.И., согласно которому все поляки объявлены членами польской разведки в СССР, осуществляющими шпионскую диверсионную и террористическую деятельность на территории СССР. Согласно спискам, все арестованные поляки подлежат или расстрелу, или заключению в тюрьмы и лагеря сроком от 5 до 10 лет.

В 1938 г. органами транспортного отдела Кировской ж.д. было состряпано так называемое «волховское дело», по которому арестовано 17 работников Волховстроевского ж/д узла, большинство из которых машинисты паровозного депо Волховстрой.

По воспоминаниям машиниста Д.А. Огородникова, обвинение предъявили страшное: хотели убить товарищей Молотова и Кагановича. Все арестованные по этому делу год просидели в одиночке г.Ленинграда. В 1939 г. все 17 человек оправдал суд военного трибунала. В это время виток репрессий несколько ослаб в связи со сложным международным положением. После Ежова органы НКВД возглавил Берия Л.П.

Несмотря на оправдательный приговор по «волховскому делу», у всех проходивших по нему в личных делах есть запись о том, что в 1938-1939 г.г. они были арестованы. Нефедьева В.П., дочь Чебунина Павла Андреевича вспоминала, что после освобождения из тюрьмы ее отец очень изменился: заиграет какую-нибудь песню на баяне, а потом заплачет. Дочь спрашивала: «Почему ты, папа, плачешь?» А Павел Андреевич отвечал: «Доченька, мы-то живые, а каково тем, кто там (т.е. в тюрьме) остался…»

Расстрелы производились в районе станций Ковалево, Бернгардовка, Койранкангас. Иногда хоронили на городских кладбищах: Богословском (Спб., около ж/д больницы), Памяти жертв 9 января (Преображенском, находится около ст.Обухово).

Масштаб расстрелов был так велик, что начиная с августа 1937г. потребовалось отдельное место для тайных захоронений. Выбор пал на Левашовское кладбище. Каждый год 30 октября, в день памяти жертв политических репрессий, родственники репрессированных едут в Левашовскую пустошь, чтобы почтить память безвинно пострадавших.

Может быть, мой рассказ покажется кому-то очень мрачным, безысходным. Но ведь это все было. Вы подумайте, как горько сознавать то, что люди не прожили отпущенную им жизнь, не испытали многих радостей. От некоторых из них не осталось даже фотографии. А помнить о трагических страницах нашей истории необходимо, и передавать эту память следующим поколениям, чтобы никогда не повторилось то страшное, что пережили наши предки.

Неужели вправду это было:

На окне решетки, на дверях?

Я забыла б – сердце не забыло

Это унижение и страх.

До сих пор неровно и нечетко,

Все изодранно, обожжено,

Точно о железную решетку

Так о жизнь колотится оно…

В этом стуке горестном и темном

Различаю слово я одно:

«Помни», — говорит оно мне…

Помню!

Рада бы забыть – не суждено…

«На воле»,

О.Берггольц, октябрь, 1939

P.S. Желающие более полно познакомиться с этой темой, узнать об источниках, которые были использованы, могут обратиться в музей истории локомотивного депо станции Волховстрой.