Литературная страница

Найди терпенье, друг
Под белым  саваном поля,
Под ним промерзшая земля
Река ушла под лед,
Стоит в оцепенении лес
Под скрытой глубиной небес…
А вот и новый год.
Омытый холодом простор
Кругом уныло ловит взор,
Сердечная тоска.
И далеко остался дом,
И тишина царит кругом,
Мороз без ветерка.
Вокруг безмолвие царит,
Всё сном глубоким крепко спит —
Так царствует зима.
А ночью бледная луна
Висит в безмолвии одна, замерзшая сама
Не скоро к нам весна придет —
Растопит снег, расплавит лед,
Все оживит вокруг:
Зазеленеет луг и лес,
Под теплой синевой небес…
Найди терпенье, друг.

***
Безумна тишина. Тебя со мною нет,
А без тебя пуста и холодна квартира,
И будто бы померк дневной в окошке свет,
И грустной стала трепетная лира.
Брожу по комнатам без цели и нужды,
Душа болит разлукою с тобою,
Не в лад идут несложные труды,
Как будто обделен умением судьбою.
Ни есть, ни пить — так тяжко одному,
Не просто и тебе — я чувствую и знаю,
Но нет покоя сердцу и уму,
Что я тебе ничем не облегчаю —
Бессилен я, и это так гнетет.
Хотел бы все принять я на себя, родная,
Освободить тебя от боли и забот,
Чтоб жить могла спокойно, не страдая.
Хоть стары мы — не гни дугою бровь —
Я жду тебя! Крепись, моя любовь!

К музе
Я вновь к тебе свой устремляю взор
И говорю слова, идущие от сердца -
Ты держишь для меня открытым кругозор
И звуками питаешь, как единоверца.
И я тебе никак не изменял:
Ни помыслом, ни словом, ни душой,
И даже в трудный час контакт с тобой искал,
И даже в дни, когда лежал больной.
Общение с тобой дает мне силы жить,
И добавляет их врачебному служенью,
И помогает ближнего любить,
Располагает к доброте и вспоможенью.
Я стар по возрасту, но моложав душой —
наверно, в этом есть твоя заслуга,
Пока я жив — не разлучусь с тобой,
Раз много лет назад мы обрели друг друга.

***

Стихам своим я снова жизнь дарю
И новой книгой их объединяю,
И музу верную за них благодарю
И путь к сердцам людским их уповаю.
В них боль моей души и радость светлых дней,
Тревоги бытия, пороки нашей жизни,
Надежда — будем мы богаче, не бедней,
И меньше места будет укоризне.
В них есть любовь к единственной одной.
Есть и любовь к стране, в которой я родился,
О том, что не стремлюсь убраться на покой
И с равнодушием никак не примирился.
Блокаду и войну — я их не позабыл,
Людскую боль хранит мне память сердца,
Мальчишкой все как взрослый пережил,
И в пору ту не затворилась дверца.
За славой не гонюсь и вовсе не ищу,
Любой ценой к признанью не стремился,
Жизнь принял таковой — не злюсь и не ропщу,
И рад, что в этот мир явился.
И новые стихи уходят на простор —
Пока еще я продолжаю разговор.

***

Ложишься в постель, утомленный делами,
Смыкаются веки, мгновенно уснешь.
А ночью разбужен тревожными снами,
И им объясненья никак не найдешь.
И сна больше нет — будто выспался разом,
И сердце тревожно стучится в груди.
Хоть все понимает встревоженный разум,
А мозг, как высокие вольты, гудит…
Луна сквозь окошко назло серебрится —
Хоть книгу читай, но ведь надо уснуть —
Рассвет через пару часов прояснится.
А сна до сих пор не разгадана суть…
И утро пришло. Неразгаданный сон
Весь день наплывает тревожным виденьем
И душу терзает, и кажется он
Совсем неприятным и страшным знаменьем.
Промаешься день, приближается ночь…
Но как же, тревога, тебя превозмочь?
Беру авторучку и листик бумаги
И добрая Муза диктует слова:
"Иду перелеском, минуя овраги.
Мне гукнет вдогонку, проснувшись, сова.
Вот солнце стоит на верхушке еловой,
Как диск золотой в голубой вышине.
А рядом резной лист, коронный, кленовый
Лежит на подгнившем неведомом пне.
Наверно, в ночи он фонариком светит
Глазами живущих на нем светлячков.
Идущий в ночи не споткнется — заметит
Пристанище этих волшебных жучков.
Ступаю местами по мху, как перине,
Нагретому в жаркий, пылающий день,
И вот потихоньку по меркнущей сини
Плывет и спускается сумерек тень.
И день догорел, но темнее не стало —
Белые ночи. Июнь — их начало…
Вышел на берег лесною тропой —
Волхов заполнен небесной водой,
Небо почти что над ним голубое,
Берег высокий не очень крутой.
Волны стремительно в Ладогу катят,
Чайки клекочут, навстречу летят,
Падают камнем и рыбину схватят —
И отнесут на кормленье птенят.
Долго смотрел на бегущие воды —
Воды и время текут и текут,
Вспомнил про норманнов злые приходы,
Вижу в воде — они Новгород жгут…"
Видно, вздремнул. Хитромудрая муза,
Сняв напряженье, ко сну подвела —
Нету дневного тяжелого груза,
Отдохновенье и вдохновенье дала…
Спокойно уснул. Утро в окна стучится,
Светлая ночь перешла в ясный день.
Воздух свежайший в окошко струится,
Гонит из тела сонную лень.

***

Что Новый год, что день рожденья —
Мы радуемся ежегодно этим датам.
А у меня о том всегда сомненья:
Ведь год ушел — и как-то страшновато,
Скорбеть, совсем не радоваться, надо:
На год короче жизнь и ближе стал конец,
Ушедший год восполнит ли награда,
Подарок или царственный венец?
Я принимаю со-бо-лез-но-ва-нье —
Так отвечаю я на поздравленья.
На лицах вижу разочарованье,
А у кого-то и недоуменье.
Считают это неуместной шуткой.
А я ведь говорю о том всерьез,
Хотя порой какой-то с прибауткой.
Чтоб в праздники не видеть горьких слез.
Да, год ушел, и жизнь короче стала —
Одна лишь радость: снова прожит год.
Но этот год уводит от начала —
Никто не знает лишь, когда конец придет…
Пока живу — годами я не согнут,
Пусть жизнь была ни легкой, ни простой,
Мои глаза по прошлому не мокнут —
Её никак не назовешь пустой.

***

Жизнь прожита, но я еще пишу —
Всё вижу, слышу, сердцем принимаю.
Размеренно своим шагам дышу,
Происходящее умом воспринимаю.
Я не трибун, и слабый голос мой
Поэта местного значенья
(мне не присуще самомненье)
Зовет немногих за собой.
Но я пишу и без тоски,
Уверен: семя, брошенное мною,
Не станет сорною травою,
А даст здоровые ростки.

***

В чем жизни смысл? Иметь очаг и дом,
Добытые не каторжным трудом.
Набор необходимых мне вещей,
А главное — любимых мной людей.
Родителей, кто дал мне этот свет,
Достаточность насущную монет,
Жену любимую и любящих детей,
И мозг чтоб не лишенным был идей.
Друзей, не предающих никогда,
Какая б ни пришла к тебе беда,
Здоровье, чтоб все это было в цвет
До окончанья самых долгих лет.
Чтоб нужным быть не самому себе,
Не ныть о несложившейся судьбе.
Не себялюбцем быть — любить вообще людей,
Нечистоплотных, вороватых гнать взашей.
Не отрывать себе, хоть раз, чужой кусок,
Не вешать жизнь свою зазря на волосок.
Не предавать страну, где был рожден и жил
И не жалеть своих в ее защиту сил.
Живи и здравствуй так до серебра седин:
Ты полноценный, настоящий ГРАЖДАНИН.

***

Махнул за восемьдесят, но еще тружусь,
На праздность жизни время не осталось.
Поздней обычного — за полночь спать ложусь
И не скажу, что чувствую усталость.
Я жизнь не тороплю и жить не тороплюсь,
Но время нынче ведь не мой союзник,
А старой клячей в ней я не плетусь —
И не затворник, и не хилый узник.
Душа способна кое-что творить,
Житейским радостям и рада, и внимает.
И есть стремленье не существовать, а жить,
И горести людские понимает.
Не трачу время, сидя у окна,
И телевизор не смотрю помногу,
Со мной моя красавица-жена
Полсотни больше лет.

За плечами поэта — долгая и очень богатая событиями жизнь: блокадное детство, полуголодное студенчество, упорный путь к мечте и более полувека любимой работы. До сих пор Рудольф Ионович ведет научную работу, активно сотрудничает с медицинскими изданиями. И пишет стихи, в которых с предельной искренностью рассказывает о своем восприятии жизни.