Плененное детство

- Анна Сергеевна, расскажите, пожалуйста, о своей малой родине, детстве, родителях.
- Я родилась 5 сентября 1926 года на Украине, в Запорожской области. Мой прадед Фома был направлен из России в Запорожскую сечь. Жила семья в селе Конские Раздоры. Этой землёй владел немец, мой отец работал там батраком. Моя мама тоже работала у немца батрачкой. В семье было пятеро детей. До войны я закончила 7 классов.
- Как вы узнали о начале войны?
- 22 июня был солнечный день, мы бегали, играли. Когда по радио объявили о начале войны, мы с соседской девочкой побежали к председателю колхоза, чтобы он нам дал пулемёты, сказали ему, что мы залезем на чердак и, если появятся фашисты, мы будем в них стрелять. Он нам ответил, чтобы мы угомонились — фашисты до нас не дойдут. Но в августе на берегу Днепра, в ста километрах от села мы увидели красное зарево, горит небо… Мы не могли понять, что это такое? А вскоре в селе появились мотоциклы с колясками, за мотоциклистами шёл танк. Потом появилось много танков. Фашисты выгнали нашу семью в сарай, сами заняли дом. Затем было что-то страшное: они бегали по двору, ловили кур, овец, кроликов, резали их, жарили. Семья просидела в сарае сутки. Так как сопротивления никакого не было, фашисты ушли, но появились полицаи и бандеровцы. Помню, что они сидели на тачанках, пели закарпатские песни, избивали детей плётками. Мама вышла и забрала меня, со мной они ничего не сделали. У меня осталось о них впечатление на всю жизнь — какие они были звери. Полицаи, фашисты отправляли нас, малолеток, в поле, давали лопаты и заставляли грузить землю — а это был чернозём — в машины, чтобы отправить его в Германию. Кое-как дожили мы до осени, урожай, который удалось собрать, спрятали. Однажды мы услышали выстрелы. Стреляли три дня. Потом начали привозить раненых, медицинской помощи никому не оказывая, поместили их в овечьи кошары. Беспомощные люди стонали, кричали. Женщины просили немцев разрешить дать раненым воды. Те разрешили только детям приносить им воду, и на глазах у детей расстреливали раненых пленных. Страшно было видеть ту боль и тот ужас. Однажды в окопе я увидела восьмерых молодых парней, стоящих спиной друг к другу, все они были мёртвые. А кругом была толпа фашистов.
- А когда начался угон трудоспособного населения в Германию?
- В конце 1943 года нас погрузили в телячьи вагоны, сесть было негде, и нас стоя в течение месяца везли в концлагерь. Еды было мало, воду давали только на остановках. Привезли в Польшу, в Перемышль. Помню, что фашисты, переодетые в советскую форму, расстреливали польских солдат. Нас заставляли рыть окопы, держали под открытым небом, из еды давали только воду и кусочек хлеба. Затем нас отправили в Аугсбург, в концлагерь "Кука", огороженный колючей проволокой. Привели в бараки, на нары. Матрасы были набиты соломой. Работать мы ходили пешком в деревянных колодках за пять километров туда и обратно на фабрику Эберли. Меня определили уборщицей на фабрике, убирала цеха, терпела унижения и оскорбления фашистов. Издевательства довели меня до тяжёлой формы туберкулёза, поэтому фашисты назначили меня в газовую камеру. От безвыходности я хотела задушиться. К счастью, в ночь перед смертью меня спасло видение человека в военной форме, который протянул мне руку спасения. Я увидела образ И.В. Сталина.
В лагере не было детства. Здесь были маленькие старички и старушки, и у всех была единственная "игра" — прятки от охранников и надзирателей. Жили надеждой на освобождение. Три раза Анна Сергеевна находилась на грани смерти. Однажды во время уборки помещения она потеряла сознание и оказалась в медпункте у французского врача. Он дал больной девочке кашу, лекарство и разрешил ей приходить в конце работы в медпункт для лечения. Он варил ей кашу с рыбьим жиром, давал медикаменты, и она почувствовала себя намного лучше. У каждого узника не было ни фамилии, ни имени, а был свой номер. У Анны Сергеевны было имя ОСТ-503. Оно было написано на робе.
- Анна Сергеевна, а было ли у Вас за время нахождения в концлагере хоть одно радостное событие?
- Конечно! Была огромная радость, когда мы услышали, что закончилась война. Когда я встречаюсь с ребятами в школе, я говорю им: всегда помните маму и Родину, и тогда вы в любой ситуации останетесь людьми. У каждого человека есть своя судьба, но то, что пережили люди в концлагерях, не забыть никогда. Освободили нас американцы, которые держали узников до 8 мая. Американцы город не бомбили, узников только кормили, издеваясь над девочками. Меня спасла разведчица Вера, сказав американцам, что у меня ТБЦ (туберкулёз), и они меня отпустили, послали подыхать. Я вернулась из фашистского ада, чтобы на весь мир кричать об ужасах фашизма, чтобы обращаться к живущим ныне: "Люди мира, берегите мир"! Вечная слава Советской армии и советскому народу, освободившим нашу страну и всю Европу от фашизма. Мы заплатили за победу миллионами жизней, и мир должен об этом помнить!
- Дорогая Анна Сергеевна, большое спасибо за рассказ. Желаю Вам здоровья, оптимизма, благополучия, мира и долголетия!

Бывшие малолетние узники постепенно становились взрослыми людьми. Они получали образование, надежные профессии. После войны А. С. Добрынская закончила школу, поступила в Днепропетровский фармацевтический институт, получила направление в Волхов. С 1952 года Анна Сергеевна Добрынская живёт в Волхове. За свой многолетний труд награждена многими орденами и медалями, правительственными грамотами.
В Волхове существует общественное движение бывших малолетних узников фашистских лагерей, возглавляемое Людмилой Александровной Путинцевой. Наконец-то у малолетних узников появилась возможность в полный голос заявить о своих попранных правах и изломанных судьбах, привлечь внимание государственных органов для содействия в решении самых неотложных вопросов. И многие из них за эти годы были решены.

Записала Н. Заекина,
руководитель музея 29ГВИАП средней школы №6, г.Волхов
Сайт "Живая история" Ленинградской областной общественной организации социальных программ "Центр женских инициатив"