Власов и власовщина

Тогда, в июле-августе 1941 года наши солдаты ещё долго выходили, выползали из адского котла, но вместо заботы на Большой земле их ждали сотрудники СМЕРШа. Допрашивали как вышедших из окружения при «сомнительных обстоятельствах», их нарекали «спецконтингентом», и отправляли под конвоем поездом № 353 в г.Грязовец Вологодской области для распределения по лагерям НКВД. Так, 25 июля было отправлено 146 человек; 30 июля — 150; 1 августа – 133; 10 августа – 152; 14 августа – 155; 20 августа — 155; 24 августа – 155; 1 сентября – 160; и 7 сентября – 147 человек. Всего 1353 окруженца.

После войны мы изучали знаменитые десять сталинских ударов. Любанская операция не вошла в их число. Её разгром списали на Власова в конце лета 1942 года, когда стало известно о пленении генерала. Сталин, как пишут историки, тяжело переживал это известие, вот, наверное, почему первая публикации о пленении Власова появиться только в 1943 году. От имени Главного политического управления Красной Армии газета «За Победу» 6 июля 1943 года, писала: «…Гитлеровский шпион Власов завёл по заданию немцев части нашей Второй ударной армии в немецкое окружение, погубил многих советских людей, а сам сбежал к немцам».

Нас ещё долго убеждали, в течение сорока лет после трагедии, что причиной гибели армии стало «бездействие и измена Родине и воинскому долгу бывшего командующего генерал-лейтенанта А.А. Власова». Не будь Власова, такой походящей мишени для оправдания просчётов высшего командования, о Любанской операции скорее всего просто умолчали бы или написали одну две строки в энциклопедии Великой Отечественной войны, как это сделано о Синявинской, Усть-Тоснеской, Красноборской, как и со всеми наступательными операциями, которые не увенчались успехом. Такое выборочное отражение событий безнравственно по отношению ко всем павшим и пленным в этих сражениях.

Так что же было на самом деле, какова действительность, почему предали забвению целую армию на долгие годы?

Долгое время все материалы, связанные с генералом Власовым, были засекречены, а раз так — можно было вести любой пропагандистский миф о генерале. Если же анализировать прочитанное, начинаешь задумываться, как же это уважаемые руководители страны проглядели и не распознали его предательской натуры. Ведь всё руководство страны числило Власова в обойме наиболее падающих надежды генералов начального периода войны, о нём писались только положительные характеристики для присвоения очередного звания и государственных наград.

Всю историю с Власовым надо рассматривать до сдачи в плен и после, когда он стал предателем Родины. Ведь идеологию власовского движения, которую пытаются сейчас реабилитировать, создавалась не генералом Власовым, а в ведомствах «Абвера» и «Вермахт пропаганды», и она не имеет никакого отношения к русскому патриотизму.

Зарубежная пропаганда исповедующая «Русский «патриотизм», созданная умелыми врагами России, стала бы для нашей страны страшнее любого тогдашнего тоталитаризма. Это необходимо понимать сейчас, совсем не простое время.

О времени и месте, где сдался в плен генерал Власов написано множество различных повествований — фигурируют различные населенные пункты и всякого рода версии. И было почему. После неудачного прорыва он словно растворился в болотах, а ведь на поиски генерала были посланы немалые силы, да и район, где мог находиться генерал, активно прочесывался немецкими патрулями. Так продолжалось до 12 июля 1942 года, когда Власов в деревне Туховежи добровольно сдался офицерам немецкой разведки 38-го немецкого корпуса. В нашей литературе долгое время ссылались на чешского историка Карела Рихтера. В одной из своих книг о войне он подробно описывает пленение Власова. По К.Рихтеру получается, что немцам Власова сдал староста В.В. Васильев. Когда Власов и его спутница пришли в деревню их покормили и закрыли в пожарный сарай под замок, выставив охрану, и сообщили немцам. На следующий день, когда патруль проезжал через деревню, Васильев вышел к ним и объявил, что задержал двух русских, возможно партизан. Так эта версия и жила бы, но в 2003 году руководителю Лужского поискового отряда В. Шитц и новгородскому журналисту А.И. Орлову удалось установить по показания свидетелей из д. Туховежи, что генерал Власов добровольно сдался в плен немецкому патрулю 12 июля 1942 года. Журналист А.И. Орлов опубликовал в газете «Новая новгородская газета» статью «Путь в другую сторону», где автор подробно описывает рассказ дочерей, того самого старосты, который сдал Власова немцам. Вот что пишет в своей статье Орлов: « …Ранним утром 11 июля из недалекого леса в Туховежи вышли двое. Подошли к дому Василия Митина, постучались. Васька – так звали его соседи, с началом войны был призван в Красную Армию, но потом каким-то неведомым образом снова оказался в деревне. Домишко его стоял со стороны леса, откуда и пожаловали незнакомцы. Хозяин, вышедший на стук, увидел высокого в советской гимнастерке, галифе синего цвета, сапогах и небольшого роста женщину в пестрой кофте рядом с ним: «Поесть чего-нибудь не найдется?» Василий засуетился, затопил печку, согрел чайку, сварил картошки. «Немцы в деревне есть?» — спросил военный. «Сейчас нет, наезжают иногда. Староста вон напротив живет», — Василий показал на дом наискосок через улицу. Неожиданные гости поблагодарили за еду и вышли из избы. Деревня ещё спала. Незнакомцы подождали, пока в доме старосты проснутся, и постучали в дверь.

«Высокий военный отдал отцу пистолет, — вспоминает Валентина Васильевна Васильева, старшая дочь старосты деревни, живущая ныне в том самом доме, где семья Васильевых жила в войну. – Он был в гимнастерке без знаков различия, синих галифе, без головного убора и в очках. Они пришли к дому, когда мы еще спали. Проснувшись, я увидела, как они стояли у дома и разговаривали с отцом. Пистолет отец потом принес домой. Я не знаю, какой марки этот пистолет, я ничего не понимаю, он был плоский. Потом отец сказал нам, что это пистолет генерала Власова. Отец спрятал генерала и женщину в бывшую кладовую, где хранили зерно. Хотел запереть, генерал попросил не запирать, чтобы можно было по надобности выйти. Васька Осипов, наш сосед, был при немцах полицаем. Ему отец приказал караулить кладовую, где прятался Власов с женщиной. Этих кладовых три было, житницами их называли. Туда складывали на хранение зерно нового урожая. Две побольше были, одна маленькая, деревянная. Вот в нее и поместили Власова с женщиной. Эти кладовые стояли при въезде в деревню со стороны Ям-Тесово с левой и правой стороны дороги. Власова с женщиной кормили, носили еду в кладовую. Отец хотел, чтобы они ушли, но они ночь в кладовой переночевали, дождались машину немецкую, которая утром ехала через деревню, и вышли к ней. Они о чем-то разговаривали с немцами. Власов отдал немцам еще один пистолет и сказал, что другой отдал старосте. Потом отец говорил: Во, черт какой! Два пистолета у него было, оказывается».

А вот что видела вторая дочь Василия Васильевича Вера, живущая ныне в Санкт-Петербурге: «Машина шла со стороны Ям-Тесово. Она остановилась у кладовой. Кладовая закрыта не была, у нее внутренний замок был. Я потом после войны в этой кладовой работала, зерно принимала, хорошо помню. Генерал с женщиной вышли к немцам. Я не знаю, откуда немцы знали, что они там сидят. Они вышли о чем-то с немцами говорили, сели в машину и уехали. Машина была легковая, открытая. В ней сидели четыре человека. Власов отдал немцам пистолет. Я это видела. Стояли мы совсем рядом, хотя отец нас и гонял, не хотел, чтобы мы там были. Я видела, как Власов немцам свои бумаги показывал. Немцы из машины не выходили. Потом они посадили туда этих двоих и уехали в сторону Новгорода».

Из рассказа дочерей старосты картина выглядит совершенно по-другому. Но есть детали, на которые хотелось бы обратить внимание.

1. Замка на кладовой не было – Вера Васильевна подчеркивает, что там замок был внутренним. У Рихтера же описано, как староста открывает навесной замок на пожарном сарае. Вера Васильевна утверждает, что Власов с женщиной просто вышли из кладовой к немецкой машине.

2. По Рихтеру – к дверям сарая поставили автоматчиков, и переводчик крикнул: «Вы окружены! Выходите!» Автоматчиков не было – Вера Васильевна наблюдала все происходящее с расстояния метров двадцать. Ни каких автоматчиков не было, отпирания замка тоже. Напомню, что Власов просил их не закрывать, чтобы можно было выйти «до ветра».

Напрашивается вопрос, а что же было? Была добровольная сдача в плен! Немцы, судя по описанию Рихтера, пытались несколько приукрасить фигуру Власова, ведь переход на сторону противника без всяких там метаний и борьбы, выглядит совсем не героический, а судя по всему, осознанный.

И еще один вопрос, а мог ли Власов в сложившейся ситуации уйти к партизанам, пожалуй, да, и вот почему. Староста деревни Туховежи Василий Васильев мог бы его к ним вывести. Он знал, где их искать.

После войны бывший староста благополучно дожил свои дни никем не преследуемый и умер в своей постели на 65-м году жизни. Из «органов» к нему приезжали, о чем-то беседовали и мирно уезжали, пожав Василию Васильевичу руку. Если бы он был настоящим фашистским халуем, который сдал славного генерала Власова – руки бы не пожимали, а выкручивали или забрали бы раз и навсегда.

Власов немцам сдался добровольно, все, что было дальше, это продолжение шага, который он сделал 12 июля 1942 года в Туховежах.

Итак, Власов в руках немцев, но их еще берут сомнения, что это тот самый Власов. В машине переводчик капитан фон Шверднер задал ему множество каверзных вопросов, ответы на которые рассеивали их сомнения. На следующий день под надежной охраной Власова и ее спутницу Воронову отправили в штаб 18-й армии в Сиверскую, к генерал-полковнику Линдеманн, там и состоялся первый допрос.

15 июля 1942 года на станции Сиверская Власов попрощался с Марией, которую отправляли на работы. Самого его два фельджандарма под началом лейтенанта Эрнста Штеена сопровождали в Лётцен в Главное командование сухопутных войск (ОКХ). Спустя несколько дней Власова из Восточной Пруссии переведут в Винницу в лагерь «Проминент», где содержались пленные генералы, полковники и офицеры Генерального штаба. Этот лагерь был создан по инициативе начальника 2-го Сектора Организационного отдела ОКН (Верховный штаб сухопутных войск) майора Клауса фон Штауффенберга.

Условия содержания в «Проминенте» отличались от других лагерей: пленных кормили по военной норме, у каждого генерала была отдельная комната.

Окончание следует