Кузнецовы: неизвестные лица Победы

К началу войны тринадцатилетняя Тамара, её пятнадцатилетняя сестра Анна и девятнадцатилетний брат Сергей с мамой Евдокией Васильевной жили на пятом этаже шестиэтажного дома на Лиговском проспекте, в простонародье этот дом называли Дурдинкой (бывший доходный дом И.И. Дурдина). Папа умер рано, когда Тамаре было всего шесть лет. Мама работала на заводе «Красный треугольник» вальцовщицей. Когда началась война, маму отправили на строительство рубежной обороны, Сергей добровольцем ушел на фронт, а Нюру взяли в ремесленное училище. Оттуда она приносила Тамаре свою порцию перлового супа, который та моментально проглатывала, совершенно не задумываясь о том, что сестра отдает ей свою еду.

Коварные «зажигалки» хорошо помнит каждый, кому доводилось по ночам дежурить на крышах. Зажигательные бомбы весом по килограмму сбрасывали кассетами. Их пробивной силы было достаточно, чтобы прошить крышу, покрытую кровельным железом. А уже на чердаке срабатывал взрыватель, и «желатин» вместе с плавящейся, тоже горящей оболочкой расплескивался кругом, прилипал к стропилам, зажигал их.

Ветеран отлично помнит, как силами жильцов дома, а это были в основном дети и женщины, расчищали от накопившегося хлама шестой этаж, где располагался чердак. Помнит и как пожарные привезли две машины песка, который мальчишки и девчонки помогали перетаскивать туда сумками от противогазов, и как наполняли бочки с водой. Ванька Новиков, Лёнька, Вовка, Катька, Юлька… Тамара Антоновна не забыла никого. Помнит и патоку вперемешку с песком из сожженных Бадаевских складов, которую приносил и поровну делил на всех дежуривший на чердаке пожарный дядя Коля.

Тамара Антоновна со слезами на глазах вспоминает, как вместе с Ванькой и Ленькой пошла под Тамбовский мост с надеждой поймать корюшку. Инструментом для ловли рыбы была длинная палка с приделанным к ней куском марли. А нашли там пять мешков с разделанными телами детей. Страшная находка заставила всех троих бежать со всех ног до милиции. Эти жуткие кадры врезалась в память навсегда.

Однажды, после первой попавшей в дом зажигательной бомбы, все дети сильно напугались и бросились врассыпную. Тамара упала. Лежит, а в голове только одна мысль: почему дом не рушится? Тогда, услышав страшный шум, никто не понял, что это была зажигательная бомба, которая оказалась совсем близко от упавшей Тамары. При тушении от неё отлетел огарок и попал в ногу девчушке. Чулок расплавился и получился сильнейший ожог, вылечить который из-за отсутствия медикаментов очень долго не удавалось. В результате – последствия травмы остались на всю жизнь. А бомб, попавших в дом и оставшихся в памяти тринадцатилетней девчонки, было семь. К счастью, их всегда успевали локализовать. Несколько раз по ночам юную Тамару отправляли в милицию, чтобы сообщить о замеченных во время ночного дежурства «красных ракетах».

В конце ноября 1941 года вернулась «с окопов» мама. Становилось все холоднее и голоднее. В феврале 1942 года сил ни у кого уже не оставалось. Сестра практически не могла встать с кровати от истощения. Спасением стала эвакуация вместе с заводом в Уфу. Но изможденным и практически обессилившим от голода им предстояло ещё самостоятельно добраться до Финляндского вокзала. Из ценных вещей с собой взяли швейную машинку «Зингер». Её тащили на сделанных из стула санках. Ноги еле передвигались, Нюра несколько раз падала без сил, но они добрались до места назначения вопреки всему.

В вагоне всем выдали по буханке хлеба. И начался долгий путь в Уфу. Эшелон с эвакуированными семьями рабочих «Красного треугольника» бомбили, многие умерли в дороге, не оправившись от истощения. У каждого был страшный педикулез – волосы буквально шевелились от насекомых. На основе эвакуированных в Уфу заводов «Красный треугольник» из Ленинграда и «Резинотехника» из Ярославля был создан Уфимский завод резинотехнических изделий. Завод выпускал для Военно-морского флота аэростаты заграждения, надувные десантные лодки, понтоны и водолазные костюмы. Там Евдокия Васильевна отработала вальцовщицей до 1945 года, по 12 часов в день без выходных. Сестра после поправки тоже пошла работать на завод аппаратчицей, а чуть позже, в 1943 году, благодаря директору предприятия Ивану Мирзоевичу Манвелову, туда взяли и Тамару. После двух недель обучения она уже трудилась самостоятельно. Надо было строго по граммам смешивать ингредиенты рабочего рецепта резиновой смеси – работа очень ответственная, за ошибку грозило наказание в размере 100 рублей.

Помимо производства девочки помогали маме и на огороде: всем эвакуированным семьям было выделено по две сотки земли, на которых они выращивали овощи.

За успешное выполнение планов и заданий в годы Великой Отечественной войны заводу 6 раз присуждалось переходящее Красное знамя Государственного комитета обороны СССР и другие знаки отличия. А за этими наградами стоит огромный труд людей, в том числе и Евдокии Васильевны Кузнецовой. Она была отмечена знаком «Отличник», медалью «За трудовую доблесть», Орденом Красного Знамени и Орденом Ленина. По возращению в Ленинград в 1945 году она продолжила работу на «Красном треугольнике». К сожалению, тяжелая работа, перенесенные трудности военного времени и потеря сына, пропавшего без вести, сказались на здоровье Евдокии Васильевны. Она умерла через 10 лет после возвращения из Уфы.

Вернувшись домой из эвакуации, Тамара узнала, что её друг Ванька Новиков стал людоедом. Она долгое время не могла поверить в произошедшее. Об этом узнали от соседки – тети Кати Трусовой. Когда ни Ванька, ни его мать Наташа не пришли получать талоны на хлеб, соседи забили тревогу. Дверь в квартиру Новиковых была закрыта с внутренней стороны. Подумали, что они умерли. Вызвали милицию. Дверь взломали и обнаружили сидящего возле буржуйки Ваньку, который ел вареное мясо. Его мама умерла, а он стал отрезать от её тела мягкие ткани, варить и есть.

Зиму 1942 года пережили немногие. И это был очередной пример того, как блокада могла сломать психику человека.

В Волхов Тамара Антоновна переехала вслед за мужем – так связала её жизнь с городом, где она проживает по сей день. Сейчас Т. А. Мищенко 93 года, но она до мельчайших подробностей помнит события тех времен. А нам хочется, чтобы память о поколении Победителей сохранилась на века. Молодому же поколению, кто ко Дню Победы на свои автомобили наносит лозунги: «1941-1945 гг. Можем повторить!», хочется сказать: «Да упаси вас бог!».