К вопросу о трагедии 2-й Ударной армии

В учебниках и других изданиях, по которым изучалась военная история во всех учебных заведениях, им было уделено всего несколько строк. В послевоенный период на протяжении почти полувека правда о них скрывалась. Даже наши великие полководцы, маршалы Победы А.М. Василевский, Г.К. Жуков и другие, не могли сказать правду. Не потому, что им нечего было рассказать или они не хотели это делать, — виной всему была цензура советского периода, а также определенный круг лиц, благополучие и величие которых эта правда пошатнула бы.

Одним из первых приоткрыл тайную завесу над событиями тех лет командующий Ленинградским фронтом М.С. Хозин в статье "Об одной малоисследованной операции", напечатанной в "Военно-историческом журнале" в 1966 г. — № 2. Затем вышла книга маршала СССР К.А. Мерецкова "На службе народу", где рассказывалось о трудностях, с которыми столкнулись оба фронта при проведении Любанской операции. Лишь спустя 40 лет молчания, в сентябре 1982 года, в газете "Советская Россия" была напечатана статья С. Гагарина "Вторая Ударная", частично объективно описавшая события под Мясным Бором.

Как же так получилось, что предателями считались даже те, кто, может, и сегодня еще лежит с винтовкой на передовой, там где сразил их вражеский пулемет или осколок в 1942-м? Все, что было связано с действиями Второй Ударной армии, усиленно замалчивалось. Долгое время ни в одном историческом источнике нельзя было прочитать о том, что командующий армией генерал Власов бросил ее и сдался в плен…

8 июля 1942 года, после завершения Любанской операции, ставка Гитлера сообщила об уничтожении трех армий Волховского фронта, сражавшихся под Мясным Бором — 2-й Ударной, 52-й и 59-й. Эту ложь на следующий день опровергло Совинформбюро, сообщив: ни о каком уничтожении не может быть и речи. Наша 2-я Ударная глубоко вклинилась в немецкую оборону, отвлекла на себя большие силы немецко-фашистских войск и в течение зимы и весны вела упорные бои с противником, нанеся ему крупные потери… 52-я и 59-я армии обеспечивали отвод частей 2-й Ударной на новый рубеж. Казалось бы, все предельно ясно. Но вот осенью 1942 года появляется известие о сдаче в плен бывшего командующего 2-й Ударной армии Власова. Позже фашистская пропаганда заголосила о создании РОА — русского освободительного движения. И слухи, порожденные недомолвками, уже потянулись из уст в уста.

Что же было на самом деле? 17 декабря 1941 года был сформирован Волховский фронт, которому ставилась задача разгромить 18-ю армию немцев и деблокировать Ленинград. Это была крупномасштабная наступательная операция с участием девяти армий и Приморской оперативной группы трех фронтов. Но здесь надо оговориться, что во всех многочисленных изданиях последнего времени говорится о Любанской наступательной операции. Не вдаваясь в подробности и детали хода боевых действий во время Любанской операции, хотелось бы сказать, что в первоначальном плане Ставки такой операции, как Любанская наступательная, не было. Директива Ставки определила оперативное построение фронта, состав и задачи армий:

- 4-й армии в составе 4-й гвардейской стрелковой дивизии, 191-й, 44-й, 65-й, 377-й, 92-й и 310-й стрелковых дивизий, 27-й и 80-й кавалерийских дивизий, 60-й танковой дивизии, 46-й танковой бригады, 881-го артполка, 119-го, 120-го, 128-го отдельных танковых батальонов, 6-го гвардейского минометного дивизиона наступать в общем направлении на Кириши, Тосно и во взаимодействии с 54-й армией Ленинградского фронта окружить и уничтожить противника, выдвинувшегося севернее Мги к Ладожскому озеру;

- 59-й армии в составе 382-й, 372-й, 378-й, 374-й стрелковых дивизий, 78-й и 87-й кавалерийских дивизий, двух артполков армейского типа, двух танковых батальонов, трех гвардейских минометных дивизионов наступать в направлении Грузино-Северная-Волосово;

- 2-й Ударной армии в составе 327-й стрелковой дивизии,22-й, 23-й, 24-й, 25-й, 53-й, 57-й, 58-й и 59-й отдельных стрелковых бригад, шести лыжных батальонов, двух танковых батальонов, трех гвардейских минометных дивизионов и одного артполка армейского типа наступать в направлении Чаша, разъезд Низовский с дальнейшим ударом на Лугу;

- 52-й армии в составе 46-й, 288-й, 259-й, 267-й, 111-й стрелковых дивизий с подчинением Новгородской оперативной группы овладеть Новгородом и в дальнейшем наступлением в направлении Сольцы обеспечить наступление Волховского фронта на северо-запад;

- 54-й армии (Ленинградский фронт) в составе 128-й, 294-й, 286-й, 285-й, 311-й, 80-й, 115-й, 281-й, 198-й стрелковых дивизий и 3-й гвардейской стрелковой дивизии, 6-й морской бригады, 21-й танковой бригады, 81-го и 882-гогвардейских артиллерийских полков перейти в наступление одновременно с Волховским фронтом и во взаимодействии с 4-й армией Волховского фронта окружить и истребить противника, выдвинувшегося к Ладожскому озеру и блокирующего Ленинград с востока и юго-востока;

- 8-я, 55-я и 42-я армии наступлением содействуют армиям Волховского фронта в окружении противника;

- Приморская оперативная группа обороной занимаемого рубежа прикрывает базу флота, а с выходом армий Волховского фронта на линию Красное Село-Бегуницы переходит в наступление в юго-западном направлении с задачей отрезать пути противника на Нарву.

Этой же директивой, подписанной 18 декабря 1941г., Ставка потребовала от войск Северо-Западного фронта активных действий против войск 16-й армии Германии. В частности, 11-я правофланговая армия должна была нанести не позднее 24 декабря удар в направлении Старая Русса-Сольцы и во взаимодействии с войсками Волховского фронта отрезать пути отхода противника со стороны Новгорода и Луги.

Вот таков был первоначальный план Ставки по проведению крупномасштабной наступательной операции, конечная цель которой состояла в том, чтобы разгромить группу армий "Север" и деблокировать Ленинград. Но по результатам боев в январе и феврале стало понятно, что замысел осуществить не удастся. В директиве от 26 февраля 1942 года Ставка уточнила задачи 2-й Ударной и 54-й армий, они должны были наступать навстречу друг другу и соединиться в Любани не позднее 5 марта, сначала разгромить Любань-Чудовскую, а затем и Мгинскую группировки противника.

С этого момента стратегическая операция по разгрому группы армий "Север" перешла в разряд самостоятельной фронтовой операции и стала называться Любанской, которая закончилась для 2-й Ударной армии трагически. Встает вопрос о причинах этих неудач. Для этого необходимо рассмотреть целый комплекс причин. Но вернемся к истокам 2-й Ударной армии. 11декабря 1941 года И. Сталин и Б. Шапошников подписали директиву Ставки ВГК № 005581 командующему 7-й армией об образовании Волховского фронта. В этом документе 2-я Ударная армия фигурирует под командованием генерал-майора И.В. Галанина в составе: 92, 372, 374, 382 сд, 78, 87 кд и трех дивизионов РС, которые следовало развернуть в районе Вязище, В.Заозерье, платф. Мордвиново, Бабчицы, Неболочи. 17 декабря 1941 года И. Сталин и Б. Шапошников подписали две директивы за № 005826 и №005922, где уже фигурируют 2-я Ударная вместо 26 армии и 59 армия, вновь образованная под командованием генерала Галанина.

Стрелковые соединения, составившие основу состава 2-й Ударной армии, прибывали к среднему течению реки Волхов в конце декабря 1941 года — начале января 1942 года из мест формирования железнодорожным транспортом: 327-я стрелковая дивизия из Воронежа, 22-я, 23-я, 23-я, 25-я стрелковые бригады из Ворошиловграда, 53-я 57-я, 58-я и 59-я из Чкаловского. Прибывающие соединения личным составом были укомплектованы, однако он не прошел курс боевой подготовки, подразделения не были сколочены. Штабы не были обучены, не имели средств связи. Не хватало пулеметов, минометов, стрелкового оружия. Войска не имели зенитных средств защиты. Артиллерия имела всего 0,25 необходимого количества боекомплектов снарядов. Крайне мало было боеприпасов для стрелкового оружия. Так, в донесении штаба Волховского фронта начальнику Генерального штаба Красной армии от 23 декабря 1941 года сообщалось: "…дивизии 59 армии прибывают без положенного вооружения. На всю 378 сд имеется только 379 винтовок, 3 станковых и 15 ручных пулеметов, 4 миномета. Заканчивающая выгрузку 376-я дивизия имеет только 8 комплектов упряжи на 36 орудий, в дивизии полностью отсутствуют средства связи и автотранспорт. 372-я сд имеет на всю дивизию 533 винтовки, 7 станковых пулеметов, 6 минометов, 8 орудий дивизионных и 12 полковых без единого комплекта упряжи". Вот в таком состоянии дивизии были направлены в районы сосредоточения.

28 декабря 1941 года К. Мерецков докладывал Верховному Главнокомандующему о том, что сосредоточение 2-й Ударной и 59-й армии запаздывает на 4-5 дней, дивизии 59-й армии могут подойти к рубежу р. Волхов не ранее 31 декабря или 1 января 1942 года, а срок готовности 2-й Ударной армии в связи с изменением плана ее перевозок определить затруднительно. Тем не менее, он предлагает начать операцию 30-31 декабря силами 4-й, 52-й и 59-й армий. Причем последнюю предлагал вводить в сражение по мере прибытия дивизий. Непонятно, почему К. Мерецков в этом донесении не ставит решительно вопрос о необходимости перенесения сроков начала наступления?

Теперь несколько цифр из штатного расписания немецких войск и войск Красной армии. Оперируя терминами "корпус", "дивизия", бригада" и т.д., надо помнить, что советская дивизия по штату имела от 10,5 до 12 тысяч человек, а немецкая — 16800 человек при 299 орудиях и минометах. Следовательно, советский корпус из двух дивизий фактически был равен 1 дивизии вермахта. Кавалерийский корпус — это 6 тысяч сабель, стрелковая бригада 3-5 тысяч штыков.

Немцы свои поредевшие дивизии выводили в резерв, доукомплектовывали, проводили боевое слаживание — и снова бросали в бой. Советские дивизии в 1941-1942 годах только при формировании имели полный штат, а затем пополнялись в ходе боевых действий, так что реально стрелковая дивизия на фронте насчитывала порядка 7 тысяч бойцов. Немецкие пехотные дивизии не имели в своем составе танковых частей. Но им из состава танковых дивизий придавались 1 или 2 танковых батальона (в батальоне — 50 танков). В танковой дивизии вермахта было до 250 танков. Для сравнения: советский танковый полк в 1941 году имел по штату 23 танка Т-34 и 16 Т-70, то есть советский танковый полк равнялся немецкому танковому батальону.

Анализ первоначального состава армий Волховского фронта в момент его формирования свидетельствует о том, что в 59-й и 2-й Ударной армиях было всего по два танковых батальона (в батальоне 20 танков), в 52-й армии танковых частей не было вовсе.

Таким образом, на 1 км фронта приходилось 3-4 танка, а о плотности артиллерийского огня вообще говорить не приходится — она была крайне недостаточной.

Главной причиной считается ошибочность стратегического замысла Ставки на ведение боевых действий в зимнюю компанию 1942 года. Было принято решение об общем наступлении на всем советско-германском фронте от Балтийского до Черного морей войсками девяти из десяти имеющихся фронтов (кроме Карельского). Это решение обсуждалось на заседании Ставки с участием членов Политбюро ЦК ВКП(б) 5 января 1942 года и было одобрено. Против этого решения на заседании высказались Г.К. Жуков и Н.А. Вознесенский, мотивируя свою позицию недостаточностью сил, средств и материальных возможностей. В результате этого решения директива Ставки войскам Ленинградского и Волховского фронтов от 17 декабря и последующие остались в силе.

В книге немецкого полковника Польмана, изданной в 1962 году, дается следующая оценка этого решения Ставки: "Русское Верховное командование сознавало опасность для Ленинграда и приняло решение, используя большие силы, любой ценой деблокировать город. То, что немецкий фронт привлек к себе очень значительные силы, безусловно, облегчило положение ведущей тяжелые бои и неоднократно прорванной обороны немецкой центральной группировки войск. Те силы, которые советское командование ввело и использовало при своём наступлении на Волховском фронте, не добившись здесь решающего успеха, могли бы оказать значительное влияние на исход операции немецкой группы армий "Центр". Сталин совершил ту же ошибку, что и Гитлер — он хотел наступать везде и потому не добился решающей победы нигде".

Г.К. Жуков впоследствии вспоминал, что И.В. Сталин, мотивируя необходимость быстрейшего перехода в общее наступление, заявил: "Немцы в растерянности от поражения под Москвой, они плохо подготовились к зиме. Сейчас самый походящий момент для перехода в общее наступление. Враг рассчитывает задержать наше наступление до весны, чтобы весной, собрать силы и вновь перейти к активным действиям… Замысел Верховного Главнокомандования был таков. Учитывая успешный ход контрнаступления войск западного направления, целью общего наступления поставить разгром противника на всех фронтах".

Ещё одной и важной причиной трагедии 2-й Ударной армии и провала всей операции по деблокаде Ленинграда является неоправданная поспешность и, как следствие, крупные недостатки в её подготовке. В чем же они заключались?

Прежде всего в том, что в обстановке эйфории от успешно проведенных наступательных операций под Москвой, Ростовом, Волховом и Тихвином их опыт был некритически перенесен на планирование операции по деблокаде Ленинграда. Надо понимать, что эти операции были контрнаступательные, без оперативной паузы, отступая, противник не имел и не мог создать развитую систему обороны. Это и было одной из причин успеха наших войск. Противник же, отойдя от Волхова, Тихвина, Малой Вишеры, занял хорошо подготовленную им в инженерном отношении позицию. Её передний край проходил по высокому берегу Волхова, превращённому немцами на возможных направлениях наступления в ледяные горки. Все удобные для наступления направления были перекрыты узлами обороны с использованием разнообразных инженерных заграждений и сооружений, минных полей.

Для прорыва такой обороны была необходима всесторонняя подготовка войск, тщательная разведка системы огневых точек противника, их надежное подавление. Необходимо было иметь 3-4-хкратное превосходство в силах и средствах, создать высокие плотности артиллерийского и минометного огня, иметь превосходство в танках, господство или хотя бы равенство в воздухе. Такого превосходства по всем основным видам боевой техники эвакуированная на восток промышленность в конце 1941 года обеспечить не могла. Не имели такого превосходства над противником ни Волховский, ни Ленинградский фронты. К.А. Мерецков впоследствии вспоминал: что подчиненные ему войска "имели в среднем полуторное превосходство в силах и средствах над противостоящими войсками противника, уступая им в количестве и качестве самолетов и танков. Авиация Волховского фронта насчитывала всего 211 самолетов, в том числе 71 истребитель, 19 штурмовиков, 6 бомбардировщиков, 4 разведчика и 111 самолетов По-2. Господство авиации противника в воздухе было подавляющим". Не было учтено, что наступавшие войска в рамках Тихвинской операции не смогли захватить на западном берегу Волхова сколько-нибудь значительных по размерам плацдармов для скрытного накопления сил и развертывания их для наступления. За три месяца активных действий эти армии понесли большие потери. За время Тихвинской операции безвозвратные потери 4-й армии составили 8916 человек, санитарные 16018; 54-й армии — безвозвратные 6065, санитарные 11486 человек. Армии имели большой некомплект вооружения, боевой техники, материальных средств.

Очень редкая сеть железных, автомобильных, грунтовых дорог в регионе кране затрудняла создание ударных группировок и обеспечение их необходимыми материально-техническими средствами. Осложняло решение этой задачи и не в полной мере организованное тыловое хозяйство Волховского фронта. Не было закончено формирование необходимых тыловых служб, учреждений, тыловых частей, не хватало складов, средств связи, продовольствия, фуража.

К началу наступления во 2-й и 59-й армиях исходное положение заняли немногим больше половины соединений. Остальные, в том числе армейская артиллерия и некоторые части усиления, ещё следовали в железнодорожных эшелонах. Тыл фронта не создал систему баз с запасами материальных средств, боеприпасов, средств связи, не успел развернуть медицинские учреждения, сформировать дорожно-эксплуатационную службу. Фронтовой и армейские тылы не были обеспечены в потребном количестве ни автомобильным, ни гужевым транспортом.

Основная же причина заключается в том, что Ставка, поставив перед Волховским и Ленинградским фронтами такую масштабную задачу, как разгром группы армий "Север", не обеспечила, да и не имела возможности обеспечить войска необходимыми материально-техническими средствами. Страна и Вооруженные Силы после поражений в летне-осенней компании находились в тяжелом положении. Враг был под Москвой, захватил важные в экономическом и стратегическом отношении районы. Военное производство сократилось в несколько раз. Оно не могло восполнить те огромные потери в боевой технике, которые понесла Красная Армия в первые месяцы войны. Поэтому в войсках фронта было очень мало танков, авиации, артиллерии, не хватало боеприпасов и даже стрелкового вооружения. Для примера, в это же время проводилась Ржевско-Вяземская операция по разгрому группы армий "Центр", замысел Ставки осуществить не удалось, а попавшая в окружение 33-я армия Западного фронта пережила такую же трагедию, что и 2-я Ударная армия. Причина: недостаток сил, особенно танковых и механизированных соединений. Еще одной из причин поражения наших войск явилось отсутствие взаимодействия между Волховским и Ленинградским фронтами. Об этом справедливо писал в докладной записке начальнику Генерального штаба Красной Армии 18 апреля 1942 года М.С. Хозин: "Отсутствие настоящего взаимодействия между Ленинградским и Волховским фронтами является одной из главных причин неудачи по окружению и уничтожению любань-чудовской группировки противника. Мы действуем разрозненно…Такое положение в дальнейшем терпимым признать нельзя. Действия должны быть одновременными, что не позволило бы противнику маневрировать своими резервами и парировать наши удары". За взаимодействие фронтов отвечает вышестоящее командование, оно в этот период войны было еще слабым, надежное взаимодействие было достигнуто только во втором периоде Великой Отечественной.

Отрицательно повлияло на ход боевых действий Волховского фронта и то, что командование фронта не занималось прогнозированием возможных контрдействий со стороны противника, его возможностей по наращиванию сил на направлениях наступления. А противник по мере наступления советских войск постоянно наращивал противодействующие им силы. Так, если на 1 января 1942 года на волховском рубеже перед войсками Волховского фронта оборонялись 126-я, 215-я, 61-я пехотные дивизии, 250-я (испанская) дивизия, 20-я моторизованная и 8-я танковая, то на 23 февраля 1942 года на рубеже Волхова оборонялись 126-я, 254-я, 255-я, 61-я, 215-я, 21-я, и 11-я пехотные, 250-я (испанская) дивизия, 285-я охранная полицейская дивизия СС, 20-я моторизированная, 8-я и 59-я танковые дивизии, две пехотные бригады, легионы "Фландрия" и "Нидерланды", латышские и эстонские батальоны. Весь период боевых действий со стороны противника участвовало 14 пехотных дивизий, 2 танковые, 2 моторизованные, полицейская бригада СС, парашютно-десантный полк.

…Историческую истину всегда необходимо рассматривать как патриотическое движение молодежи, поддержанное ветеранами. Молодежь и стала генератором этой идеи: первые шаги были сделаны студентами из Казанского университета имени земляка-поэта Героя Советского Союза, лауреата Ленинской премии Мусы Джалиля, воевавшего в составе 2-й Ударной армии и оставившего знаменитые "Моабитские тетради", написанные в застенках и переданные после войны в Союз писателей СССР и в Казань. Сначала ставилась задача отыскать следы типографии армейской газеты "Отвага" и найти какие-то вещественные доказательства.

Сейчас в Государственном музее Татарстана находятся сейф, пишущая машинка, шрифты, рация, телефон и патефон, принадлежавшие редакции, экземпляры газет, личные вещи погибших офицеров и многое другое. Первые же поисковые экспедиции обнаружили ужасающую картину. В конце 40-х годов новгородский путевой обходчик Николай Иванович Орлов однажды сбился с дороги и попал в лес. Тропинка сохранилась со времен войны и пвела от деревни Теремец-Курляндский прямо в Долину смерти. Идя по ней, он наткнулся на блиндажи. В них лежали гранаты и патроны. Случайно вышел на минное поле. Осторожно прошел между минами — их хорошо было видно, поскольку они закладывались в снег — и вышел на нейтральную полосу, от которой и начиналась Долина смерти. То, что он там увидел, поразило и осталось в памяти навсегда. У дороги лежал сбитый самолет У-2 и рядом останки двух летчиц. Документов у них не оказалось. Обмундирование было цело, целы были и волосы. Вокруг самолета лежали останки сотен погибших. Все было перемешано: каски, подсумки, ботинки, ремни. Н.И. Орлов там нашел сотни солдатских медальонов, привлек к поиску писателя С.С. Смирнова, создал отряд "Сокол". Умер он в 1980 году. Вот по его тропам и повел поисковиков сын Н.И. Орлова Валерий. Ежегодно поисковые отряды из Татарстана стали проводить поиски и захоронения советских солдат, найденных под Мясным Бором. На базе экспедиции казанцев в 1986 была создана новгородская поисковая экспедиция "Долина". По данным молодежного объединения "Отечество", татарскими поисковыми отрядами найдено и захоронено 3118 человек, обнаружено около двух сотен медальонов, 128 имен установлено.

Сегодня мы читаем множество монографий и исторической литературы; стремление к сенсации, повышенный интерес к имени Власова, гриф "совершенно секретно" на многих документах способствуют подчас еще большей неразберихе. Строятся версии одна нелепее другой. Но, пожалуй, чистыми родниками в этом потоке можно считать документы и дневники очевидцев тех далеких и суровых годов. Именно таким документом сегодня считается дневник ответственного секретаря армейской газеты "Отвага" Виктора Александровича Кузнецова. Дневник Кузнецова — правдивый рассказ о друзьях-соратниках, среди которых были Муса Джалиль, Всеволод Багрицкий, скульптор Евгений Вучетич. Ценность этих документов неоценима: там есть заметки М. Джалиля, рисунки Вучетича.

Первой попыткой реабилитировать доброе имя 2-й Ударной армии стал выход книги "Вторая Ударная в битве за Ленинград" в 1983 году. Но книга была выпущена малым тиражом и ее мало кто видел. В 90-х годах В.А. Кузнецов еще раз убедился, что люди должны знать всю правду о 2-й Ударной армии. Совместно с издателями Книги Памяти Татарстана вышла книга "Моя книга памяти" — дневник тиражом в пять тысяч экземпляров. Сколько убедительной правды в этих немудреных записках и в комментариях к ним, это как подлинная истина в последней инстанции! Эти документы, обнаруженные в болотах под Новгородом, в секретных архивах, еще раз заставляют задуматься о трагедии и подвиге тех, на кого на долгие годы пала зловещая тень предательства генерала Власова.

Вот записи из дневника В.А. Кузнецова, не вошедшие в книгу: "22 июня 1942 года. В 92-й СД (командир Ларичев, затем Жильцов) за время зимних операций из 15000 рядовых остался один. Остальные убиты, ранены, умерли от ран. Эта дивизия не исключение. Так дорого стоила нам территория, которую мы сейчас оставляем". И вот последняя ночь на 25 июня. Остатки 2-й ударной армии рванулись в прорыв: "Лежим, прижатые к земле. Идем на Мясной Бор. Тысячи. Стадо. Железный поток. Четверть двенадцатого. Это, видимо, последняя моя запись на земле. Слева немцы, немцы. Бьют из автоматов, пулеметов". Кузнецов зафиксировал, что из 30 членов редакции газеты "Отвага" из окружения вышли только 7. Вот такова цена несостоявшейся победы — 149838 человек, погибших под Мясным Бором.

Могли ли мы победить в этой операции? Пожалуй, нет, и вот почему. В этот период наша армия была еще не готова воевать с таким серьезным противником, немцы были армией профессионалов. В их действиях все было расписано: кому, когда и что делать. Потеря в бою отдельных бойцов не останавливала и не путала общего строя. Они знали, что есть службы, которые подберут и окажут помощь. Сделают все, как записано в инструкции. За выполнением служебных обязанностей осуществлялся строгий контроль. Если военнослужащий не выполнял их, его ждал суровый и беспощадный суд. Эсэсовские отряды осуществляли свои функции до последнего часа существования фашистской системы. Армия воспитывалась в духе решительных наступательных действий по принципу хорошо отлаженного механизма. Широко использовалась внезапность и стремительность. Казалось, что нет силы, которая остановила бы её. За первые три недели войны почти 100 дивизий первого эшелона Красной Армии было выведено из строя. Причина: мы просто были не готовы к войне, и дело не в личностях. Сегодня некоторые писатели и журналисты пытаются обвинить руководство страны и армии в том, что они якобы не оценили опасности со стороны Германии и не приняли соответствующих мер.

Так распорядилась история. Ещё в 1939 году мы имели армию около 800 тыс. человек, это был год ввода всеобщей воинской обязанности. Чтобы получить армию в пять миллионов человек, надо иметь в запасе как минимум четыре года, при этом ежегодный призыв должен составлять 1-1,2 млн. человек. В 1941 году мы достигли этой цифры за счет скрытой мобилизации резерва, но времени на подготовку личного состава уже не было. Не успели подготовить командные кадры, технику и оружие. Нам не хватило двух лет. Все это сказывалось в войсках. Недостатки компенсировались высоким моральным духом личного состава. Вот выдержка из книги маршала К.А. Мерецкова "На службе народу" о состоянии наших войск перед началом операции: "Наши войска уступали врагу в техническом отношении вообще. Немецкие соединения и части по сравнению с нашими имели больше автоматического оружия, автомобилей, средств механизации строительства оборонительных сооружений и дорог, лучше были обеспечены средствами связи и сигнализации. Войска передвигались исключительно в пешем строю. Артиллерия была исключительно на конной тяге. В силу этого подвижность войск было крайне медленной".

Из всего сказанного с полным основанием можно утверждать, что, несмотря на временные неудачи, территориальные потери, наши войска сорвали фашистам все планы и замыслы. В нашу Победу достойный вклад внесли воины Волховского фронта, и в том числе 2-й Ударной армии. Велики были их потери, но они были не напрасны. В упорной и кровопролитной битве была сохранена честь и независимость нашей Родины.