Меню
16+

«Волховские огни». Еженедельная газета Волховского района

13.12.2018 11:49 Четверг
Категории (2):
Если Вы заметили ошибку в тексте, выделите необходимый фрагмент и нажмите Ctrl Enter. Заранее благодарны!
Выпуск 49 от 14.12.2018 г.

Я знаю боль твою, Армения…

Автор: Беседовала О.Панова

Продолжение разговора, начатого с Игорем Бобровым в №48, о землетрясении в Армении 

К началу нового, 1989 года спасательные работы в Армении фактически закончились – спасать было уже некого. Отряды добровольцев-спасателей из всех республик СССР и многих стран мира покидали республику. Некоторые, в том числе ленинградцы, остались на восстановительно-строительные работы, и это по их рассказам, фотографиям и кинохроникам первых дней катастрофы можно судить, в каких неимоверно тяжёлых условиях людям приходилось работать. На тот момент в Советском Союзе практически не было того, что мы сейчас называем системой МЧС — системы предупреждения и ликвидации последствий различных чрезвычайных ситуаций. Всё легло на плечи военных, медиков и добровольцев. Не хватало всего: спасательного оборудования, квалифицированных специалистов и поначалу – медикаментов, продуктов питания.

Ленинградцы и новгородцы рассказывали, что извлекали ещё живых ленинаканцев из-под завалов с помощью примитивных ломов, лопат, верёвок. Город Ленинакан, нынешний Гюмри, располагается в северной части республики, в высокогорье, на улице зима с неизбежным морозом и ветрами. Работали сутками, вымотанные физически и морально, под постоянным прессингом человеческого фактора. Это когда убитые горем местные жители бросались на технику, требуя разбирать завалы, которые накрыли именно их родных. Спасателям падали в ноги, сулили огромные деньги, угрожали…

- Газеты того времени много писали о выживших и чудом спасшихся жертвах землетрясения…

- О реально выживших спустя месяц мне ничего неизвестно. Весь мир обошла история матери, которая под завалом, чтобы спасти своего младенца, когда у неё кончилось грудное молоко, отрезала себе палец и кормила ребёнка кровью. Это истинная правда, но их спасли раньше. Полной неправдой оказалась статья о мужчине, который перед самым землетрясением спустился в погреб за припасами, а потом месяц сидел там на заготовках и компотах. Об этом тоже писали центральные издания, вроде приводились и данные человека, но адрес оказался липовым.

Тем не менее, ещё долго на ежевечерней оперативной планёрке мне приходилось вносить в протокол количество поднятых за сутки тел. Руководители бригад, разбиравших завалы, так и докладывали: при разборе дома такого-то на улице такой-то достано три, два, один. Что «достано», уточнять не приходилось.

- Мороз, холод, жильё разрушено, еды и воды нет, топлива, света, связи – тоже. Как выживали люди?

- Выживали благодаря очень быстрой и умелой помощи нашей армии. Военные сразу обеспечили людей палатками, водой, соляркой, питанием. По всей территории пострадавших районов разворачивались круглосуточные полевые кухни, пункты обогрева, на железнодорожных путях встали медицинские и банно-прачечные поезда.

Чуть позже республику просто завалили гуманитарной помощью со всего мира. С нами, советскими людьми, всё было понятно – мы на этом были воспитаны, но до сих пор потрясает, как на беду в далёкой Армении откликнулись другие страны. Они не только присылали сюда лучших, самых квалифицированных добровольцев и медиков, от самолётов с гуманитарными грузами из Франции, Германии, Штатов и других стран наши аэропорты круглосуточно работали в режиме нон-стоп. Два самолёта с гуманитарной помощью, наш и югославский, к сожалению, разбились.

Да, местное население жило в палатках, чуть позднее — в строительных вагончиках, те, кто уже оплакал близких, уезжали к родственникам, люди пытались как-то наладить жизнь, начинали с поиска работы.

- Для приехавших в республику начинался новый этап — он назывался восстановительно-строительным. Вам удалось и это застать?

- На базе штаба Минсевзапстроя и других строительных министерств Советского Союза были созданы проектно-строительные объединения. Наш ПСО «Ленинакансевзапстрой» состоял из 28 СМП – строительно-монтажных поездов строительных организаций Северо-Запада: новгородской, карельской, мурманской и т.д. У них был большой профессиональный опыт, обеспечение техникой и материалами тоже было на высоте. Территории отправляли в зону бедствия всё самое лучшее, начиная с кадров.

Армяне – исторически отличные строители. Чтобы обеспечить местное население работой, был создан последний, 28-й СМП, из местных. Начальником поезда был назначен мой хороший товарищ Григор Лабаджян, который сразу предложил стать его замом по кадрам и быту. Главный довод — работа с людьми тебе знакома (подразумевалась работа в комсомоле), в штабе всё налаживалось, становилось, в хорошем смысле, обыденным, а тут совершенно новое интересное дело, которое нужно начинать с нуля. Не акцентировалось, но имелось в виду ещё и то, что негоже создавать организацию из представителей только одной национальности. В интернациональном государстве такое категорически не приветствовалось. Так я, с отчеством Маратович, стал единственным русским среди армян.

- Как работалось?

- Вообще-то я был в отпуске, но предложение очень понравилось, поэтому, вернувшись в Волхов, быстро уволился из горкома и возвратился в Ленинакан. Всё-таки там кипела более живая жизнь и работа, каждый день решались задачи, от которых у молодого парня захватывало дух. Работали те же 12 часов в сутки, сначала без выходных, потом – с одним-двумя выходными в месяц.

В других поездах люди трудились вахтами, а местные строители не менялись. Специфика: их нужно было не только самих оформить на работу, но и создать приемлемые условия семьям – решить вопрос с жильём, питанием, топливом, медицинским обслуживанием. Приходилось помогать с устройством детей наших работников в школу, детсады, получать и выдавать талоны на питание, на солярку (ею обогревались, на ней готовили в палатках и вагончиках), прикреплять к мобильным баням, медпунктам и многое другое.

- Игорь Маратович, а были трудности в общении, всё же другая республика, другой народ, язык, традиции, обычаи? И без родных, близких, наверное, тоже было непросто?

- Это сейчас на многие вещи мы смотрим иначе, а тогда у нас были одна страна и один народ. Говорю без пафоса, а по факту. Никаких сложностей, упаси господь, конфликтов не было. Никто из приехавших не считал себя «старшим братом», разговоры о некоем превосходстве одной национальности над другими на родине одного из древнейших на земле государств звучали бы просто глупо. А чужие традиции и обычаи нужно просто уважать, тогда и к тебе отношение будет таким же.

По родным и друзьям, конечно, скучал, но очень быстро друзья появились и здесь. К тому же мне, воспитанному в общежитиях и коммуналках, всегда было легко работать в любом коллективе. А национальный вопрос, повторюсь, вообще не стоял. В годы учёбы жил у тётушки в страшной питерской коммуналке. В восьми её комнатах соседствовали еврейская семья, моя русская тётя с мужем-кабардинцем, за стеной — белорусская полячка Ванда, тихий русский алкоголик Гоша и его маленькая очень старая мама из бывших дворян, дальше шла комната татарина Тафика, он же Саша, за ним молодая пара – русская и украинец. Вместе отмечали все праздники, ребятню воспитывали сообща, ругались вдрызг, хохол мирился с кацапом под русскую водку. Дед Мороз из Кабарды со Снегурочкой из Белоруссии не разбирали, с кем водить хороводы. И вся страна жила именно так, вся страна была одной большой коммунальной квартирой. Поэтому совершенно в порядке вещей стало такое участие представителей всех народов и народностей СССР в помощи Армении.

- По историческим меркам тридцать прошедших после армянской катастрофы лет – совсем не срок. Как, на Ваш взгляд, изменились отношения между нашими народами?

- У простых людей, говорю только о своём поколении, вряд ли что-то изменилось кардинально. Мы по-прежнему считаем все народы бывшего СССР братскими. В отношениях некогда союзных государств, все это видят, есть много недопонимания, с некоторыми – конфликты принимают катастрофичные размеры. Как поганки после дождя, повылезали всевозможные «патриоты» националистического толка. В Советском Союзе, при всех его минусах, подобные вылазки пресекались на корню – решительно и оправданно жёстко.

Что касается Армении, то это одно из самых дружественных нам государств, где прекрасно помнят, сколь много сделали народы России для этой страны и в древности, и во время геноцида армян в 1915 году, и в страшную катастрофу 1988 года.

Вместе с тем, нельзя не сказать о трагических последствиях отсутствия здоровой межнациональной политики России в постперестроечный период. Из-за этого сегодня в Армении английских школ в разы больше, чем русских, армянская молодёжь учится в других странах и практически не говорит по-русски, а значит, отлучена от великой (здесь это слово применимо) русской культуры. В республике вроде бы неплохо представлен российский бизнес, в Гюмри, на границе с Турцией, по-прежнему находится российская военная база, но это лишь отдельные грани подлинно братских взаимоотношений.

- Ваша личная «армянская эпопея» чем продолжилась и как завершилась?

- Наш поезд укомплектовался кадрами, приступил к работе в нормальном режиме, быт тоже наладился, поэтому, когда в качестве повышения мне предложили должность главного диспетчера ПСО «Ленинградармстрой», я перешёл туда. Это уже был совсем другой горизонт, другие масштабы и задачи. В 90-м году я вернулся в Волхов.

- Что самое-самое осталось в памяти о том времени?

- Запомнилось многое, газеты не хватит, но больше всего – чувство единения людей в минуты общего горя.

- Не в правилах жанра, но тоже хочу поделиться воспоминаниями о тех уже далеких, но таких памятных днях. Мы жили в маленьком казахстанском городке, очень далеко от Армении. Когда случилось землетрясение, осталось много детей-сирот, и наш райком партии обратился к жителям с просьбой взять в семьи на воспитание армянских детей. Такой очереди у дверей райкома я больше никогда не видела. Но здесь армяне еще раз показали миру силу своего духа и единство нации (тоже говорю без всякого пафоса, но с искренним уважением) – они заявили, что пока жив хоть один армянин, в Армении не будет сирот. Спустя какое-то короткое время у нас появились армянские семьи. Большинство детей очень слабо владели русским языком, и надо было видеть, с каким усердием наши дети учили их говорить на русском! Взрослые тоже старались помочь, поддержать – это было настолько естественно, что никто даже не задумывался о национальных различиях – мы все были просто люди. Простые советские люди.

- Уверен, мы и тогда, и сейчас, как бы ни разобщали народ политики, мы всё равно остаёмся людьми, готовыми прийти на помощь всем независимо от национальных, религиозных, политических, социальных и прочих различий. Здесь уроки армянской трагедии 1988 года забыть невозможно.

Новости партнеров

Добавить комментарий

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные и авторизованные пользователи.