«Я тебя никому не отдам!»

 Жила на свете, в советские еще времена, девчушка-хохотушка, девочка-припевочка с хорошим русским именем Мария. Жила себе на берегу великой Волги, у папы с мамой, училась в школе, была активной артисткой в самодеятельности. А потому, получив аттестат, по этой творческой стезе решила идти дальше. И занесла ее судьба в далекую Сибирь, где в одном из областных городов имелся институт культуры. Поступила запросто, училась легко. Красавица и умница, всегда была на виду и поклонников имела множество. Но так уж судьба выбирает, что сердцу мил оказался скромный кавказский юноша Вано. Он был чуть постарше, успел уже в армии отслужить, но общая учеба сделала их сначала друзьями, а затем и до ЗАГСа довела.
Вы спросите, как родня отнеслась к межнациональному браку? Скажу честно — не знаю. Но кто тогда, во времена братской дружбы республик-сестер, обращал на это особое внимание? А сами молодые о будущих подводных камнях не думали — они просто жили и радовались.
Шло время, получили дипломы, стали работать. И тут в их семейную идиллию снова вмешалась судьба: взяла да и привела в Волхов. Вначале казалось: на время, оказалось — навсегда. Тут они научились преодолевать разные житейские трудности, тут вырастили своих детей — двух дочерей и сына. Легко сказать! Дочери оказались погодками, а две крошки на руках, да без помощников, да в середине восьмидесятых, когда вместе с объявленной перестройкой началась необъявленная разруха и кризис, — это поймут лишь те, кто пережил те крутые времена. А в девяностом, в самом пиковом году, Бог послал супругам долгожданного сыночка-наследника. Они справились, год за годом всеми правдами и неправдами тянули свой семейный воз, работали в сфере культуры, которая вдруг оказалась никому не нужна. Все ведь знают, что эта статья в бюджете финансировалась по остаточному принципу, а что могло оставаться в наших бюджетах в девяностые годы, когда денег не было в принципе? Вано занялся бизнесом, хватался за любую работу, справедливо полагая именно себя, мужчину, добытчиком и кормильцем, ответственным за свое маленькое семейное государство. А Мария — она помогала, поддерживала — "обеспечивала тыл", как и положено женщине.
Дети росли, окончили сначала школу, затем институты. Заметьте, все продолжили семейное дело — стали работниками культуры. Это значит, что родители сумели не только вырастить, но и воспитать в детях потребность в духовной жизни, развить их творческие способности, что всегда непросто, а уж в те смутные годы и вообще порой казалось невозможным.
Шли годы, жизнь потихоньку возвращалась к нормальному состоянию. И когда показалось, что можно уже вздохнуть посвободнее, расслабиться и пожить "для себя", пришла страшная беда. Заболел Вано. Здоровый молодой мужчина, которого и простуда не брала, в один миг получил практически приговор: онкология. Начались бесконечные больницы, приемы, консультации, обследования… Эффект от лечения был практически нулевым, жизнь таяла свечкой на ветру, и наконец наступил тот страшный день, когда Марии позвонили из областной клиники и сказали: "Забирайте, мы бессильны". Из больничной палаты и до машины она несла его на руках — он ничего не весил, кожа и кости. Видела лишь потухшие глаза, в которых мольба и отчаяние: "Так хочется жить! Так рано еще умирать!" — "Ты не умрешь, — сказала Мария. — Я тебя никому не отдам!"
В те годы интернет еще не был столь доступен, но она искала способы лечения так настойчиво, что Господь сжалился: каким-то чудесным образом ей попал в руки рецепт борьбы с раком, от которого в свое время медицина отказалась. Но ведь медицина отказалась и от Вано, признав свое поражение, а она, как утопающий за соломинку, хваталась за любую возможность хотя бы продлить его дни. Найденное ею снадобье оказалось до того вонючим и противным, что глотать его было абсолютно невозможно. И тогда она пошла на хитрость: покупала в аптеке самые дешевые препараты в желатиновых капсулах, дома раскрывала их, высыпала содержимое и наполняла капсулы своим лекарством. Вано хоть с трудом, но глотал эти жутко неприятные капсулы и — верил. Верил, потому что она никогда его не обманывала, потому что хотел жить и потому, что терять уже было нечего. Проходили дни — мучительно долгие, как годы, а он жил. Уже минул отведенный ему медициной срок, а он жил! Он даже стал есть — с ложечки, маленькими глоточками, крохотными порциями, но это была их первая победа! И Вано понял: он не умрет! Эта вера придала силы обоим: ему — бороться со смертельной болезнью, ей — не опускать рук, терпеливо ухаживать и выхаживать, час за часом, день за днем отвоевывая его у смерти.
А теперь самое время вернуться к родне. Вся армянская диаспора Волхова с волнением следила за этой драмой, и первый вопрос при встрече двух армян был: "Как там наш Вано?" А он начал садиться в постели, потом заново они с Марией учились ходить, потом она выводила его во двор на скамеечку. Она всегда была рядом. И ее авторитет вместе с выздоровлением Вано поднимался на всё большую высоту — это было настоящее, искреннее уважение к незаметному, повседневному подвигу русской женщины. "Её надо на руках носить, — сказала одна из армянских женщин,- ведь она подарила Вано вторую жизнь". И скажите, при чем здесь национальность, религия, язык? Очень похоже, что все перечисленные категории волнуют только политиков — простым людям они нисколько не мешают понимать и уважать друг друга…
Все проходит, сказал когда-то мудрый царь Соломон. Прошли годы, прошли кризисы, прошла болезнь. Сегодня Вано живет полноценной жизнью, работает, вместе с Марией радуется взрослым детям и подрастающим внукам — их уже двое, мальчик и девочка… И готов поспорить с Соломоном: не все проходит! Остается любовь  — та, которая на всю жизнь, которая сильнее смерти. И остается яркий пример скептикам: любовь — она существует!
P.S. Когда мы обратились к нашим героям с предложением рассказать их историю в газете, они удивились: зачем? Разве они сделали что-то сверхъестественное? Они просто жили в тех обстоятельствах, которые им предложила жизнь. И оказались сильнее этих обстоятельств, сумели справиться с бедой, потому что были вместе. И потому что любовь — это не только красивые слова, свидания и марш Мендельсона, любовь — это когда рядом в беде, в болезни, в каждой неудаче, когда не предают и не бросают. И неважно, что высоких слов при этом не говорят: любовь — категория действенная.
Мы изменили имена наших героев, но если кто-то узнает в них своих друзей или знакомых — не считайте это случайным совпадением. Ибо всё написанное — правда.