«Враги сожгли родную хату»

Большое Заречье — бывшая деревня Калитинского сельского поселения Волосовского района Ленобласти. 30 октября 1943 года она была уничтожена вражескими войсками из-за подозрений в связях ее жителей с партизанами. Несколько человек были расстреляны на месте, оставшиехся согнали в один из домов соседней деревни Глумицы и сожгли заживо. Всего в тот день погибло 66 человек. Среди убитых — 19 детей.
Судьба деревни и ее жителей стала известна благодаря воспоминаниям уцелевших жителей. После окончания войны деревня не восстанавливалась.
В 1971 году на месте уничтоженной немцами деревни был возведен монумент (архитектор Ф. А. Гепнер, скульптор М. Т. Литовченко),  представляющий собой бронзовую фигуру партизана, вернувшегося в сожженную деревню. На монументе начертаны слова: "Здесь была жизнь. Здесь стояла деревня Большое Заречье. В октябре сорок третьего года фашистские каратели полностью уничтожили ее, зверски расстреляли, замучили, заживо сожгли шестьдесят шесть её жителей…".
Напомним, что 30 октября в 47-м регионе официально закреплено как День памяти сожженных немецко-фашистскими оккупантами деревень Ленинградской области.

Шумит, не умолкая, память-дождь…
На территории Кировского района установлены памятник "Призрачная деревня", памятный знак "Факел-знамя" в урочище Гонтовая Липка, памятный знак 286-й стрелковой дивизии в урочище Вороново, памятный знак в РП №5 на месте встречи войск Ленинградского и Волховского фронтов, осуществивших прорыв блокады Ленинграда 18 января 1943 года.
В Лужском районе при отступлении в 1944 году гитлеровцы сожгли деревню Ильжо вместе с жителями — здесь установлен памятный обелиск.
В Волосовском районе были уничтожены бомбардировками 37 населенных пунктов.
В Киришском районе исчезли с лица земли и не возродились 29 населенных пунктов. 9 мая 1995 года в Киришах был открыт Памятник погибшим деревням. Два столба символизируют поднятые вверх в мольбе руки. В центре между ними каменная плита, на которой высечена карта довоенного района, обозначающая уничтоженные во время войны населенные пункты. Между столбами установлен набатный колокол.
В Сланцевском районе были сожжены полностью или частично около 84 населенных пунктов. В Тосненском районе пострадало 94 населенных пунктов, в Кингисеппском 19, Лодейнопольском районе — 11. Часть из них восстановлено в послевоенный период.

56  дней  оккупации
Не миновала эта горькая чаша и волховскую землю. Наш район в немецко-фашистской оккупации пробыл недолго — всего 56 дней. Но и этих неполных двух месяцев хватило, чтобы оставить в памяти людской неизгладимый след, выжженный буквально каленым железом.
 Вельцы. Деревня была первой от линии фронта. От ежедневных бомбёжек жители прятались в кельях монастыря. Те, кто остался без крова, тоже находили в нём приют.19 декабря 1941 года фашисты согнали 600 человек — жителей всех деревень, находящихся в округе, в один дом и хотели сжечь, но сожгли только дома. 20 декабря бойцы 3-й Гвардейской стрелковой дивизии освободили Вельцы. В деревне были обнаружены тела 10 расстрелянных немцами наших бойцов. Многие из пленных попали в лапы гитлеровцев ранеными.
В 1942 году монастырь был взорван нашими войсками из тактических соображений. Церковь принесла себя в жертву ради спасения железнодорожной станции.
Вересово. Деревня Верховинского сельсовета. Ноябрьской ночью 1941 года фашисты ворвались в деревню. Несмотря на мороз, они выгнали на улицу полураздетых стариков, женщин и детей и подожгли их дома. Через несколько часов на месте крестьянских домов остались пепелища. Начался повальный грабёж. У 80-летнего Ивана Аверьянова забрали последние пожитки, повели со двора корову. У Ксении Савельевой забрали всё постельное бельё и даже самоварную трубу. Старуху Абрамову расстреляли лишь за то, что она спрятала пилу.
Волхов (бывшее Гостинополье). Освобождена деревня 20декабря 1941 года 3-й ГСД. В подвал одного из домов немцы загнали 50 пленных красноармейцев и взорвали дом. Все пленные погибли. Подвал другого дома был битком набит стариками, женщинами и детьми. Фашисты заперли их и подожгли дом. Гвардейцы, нагрянувшие в деревню, спасли от верной гибели 600 человек. В войну все село было сожжено, кроме трех деревянных двухэтажных домов, в которых немцы и закрыли оставшихся жителей, решив их перед отступлением поджечь.
Вындин Остров. Во время войны вместо цветущей деревни домов на 200, многие из которых были двухэтажными, остался пустырь. Чудом сохранился только 1 дом да кое-где землянки. В списки погибших за Родину занесён 81 житель деревни.
В деревне Залесье сожжено 23 дома, с войны не вернулся 21 солдат. Первое, что сделали жители, когда вернулись, — помогли захоронить павших солдат.
Деревня Карпино была полностью сожжена, а в ней находилось 36 домов и много других построек. На пепелище деревни позже построили животноводческую ферму, так что от прежнего Карпино ничего не осталось.
В войну в Луже находился промежуточный аэродром 29 Гвардейского истребительного авиационного полка. Сейчас здесь проходит граница между Волховским и Кировским районами. Ландшафт с военной поры, конечно, несколько изменился. А тогда это было болотистое мелколесье, где и стоял закамуфлированный аэродром. Взлётная полоса казалась зарослями кустарника.  Наши самолёты настолько неожиданно поднимались в небо и приводили врага в смятение, что фашисты усиленно пытались найти аэродром и уничтожить его. Деревню Лужа часто бомбили, обстреливали, швыряли с самолётов "зажигалки".
13 ноября 1941 года Моршагины заполнили отступавшие советские войска. Жители уходили в лес. По приказу "ничего не оставлять врагу" военные спешили от дома к дому с охапками сена. К утру деревня сгорела. Остались 9 домов, но их уже заняли передовые части немцев. Гитлеровцы погнали жителей в Городище и Пчеву (под Кириши), где их освободили части Красной Армии.
Деревня Никифорово оказалась на пути наступающих немецко-фашистских захватчиков, рвущихся к Волхову, и являлась предпоследним опорным пунктом наших войск, оборонявших подступы к городу. Поэтому здесь проходили ожесточённые бои. При отступлении фашисты почти полностью уничтожили деревню. После войны она вновь не застраивалась, а все деревни Прусыногорского сельсовета были объединены в крупный совхоз "Заречье".
В войну в деревне Охромовщина целыми остались 3 дома и часовня. Жители расселились кто где. А в оставшихся помещениях — в сельсовете, в часовне, в избах — жили по 4-5 семей. После войны некоторые жители вновь отстроились.
Выступая на освящении часовни в Прусынской Горке, председатель Санкт-Петербургского центра Международного сотрудничества "Примирение" Ю.М. Лебедев говорил о покаянии немцев. А затем прислал письмо: "22 декабря 1941 года группа немецких саперов в количестве 9 человек под командованием унтер-офицера Эрнста Лау из 3-й роты саперного батальона 21-й пехотной дивизии получила приказ уничтожить населенный пункт Прусынская Горка. Речь шла о подрыве верхней части башни в местной церкви, так как она служила ориентиром для стремительно наступавших частей Красной Армии. На северной окраине деревни были расставлены мины. Рядом с местным кладбищем саперы обнаружили брошенный при наступлении немецких частей артиллерийский склад. Было принято решение его также подорвать.
В 20.00 ожидался проход через Прусынскую Горку нескольких отступающих батальонов, после чего немецкие саперы должны были приступить к подрыву. Они расположились в доме на окраине села, растопили печку, так как было очень холодно, и стали ждать. Вдруг откуда-то поступило известие, что имеется приказ сжечь деревню. Но в письменной форме его не было. Саперы не поверили, что может быть такой приказ, так как часть домов была по-прежнему заселена стариками, женщинами и детьми. Различного рода слухи постоянно распространялись по фронту. Утверждалось, например, что скоро дивизия вернется на родину или будет отведена на отдых. Но это были только слухи.
Время шло, а отступающих пехотинцев не было видно. В 22.00 прибыли связные, сообщившие, что батальоны прошли по другой дороге и надо спешить, так как русские продолжают наступать.
Командир группы Лау был в смятении, так как по-прежнему не знал, был ли приказ об уничтожении деревни. Он принял компромиссное решение: поджечь только тот дом, где саперы были в настоящий момент. Огонь осветил  местность на большое расстояние. Надо было спешить, чтобы догнать отступающую пехоту. Быстро были вставлены детонаторы во взрывные устройства на башне и артиллерийском складе. Через несколько минут прогремели взрывы.
В 1999 году в Мюнхене умер Эрнст Лау. Он часто встречался со своими бывшими саперами и вспоминал о Прусынской Горке, которую они, к счастью, не уничтожили. В то время из 9 немецких саперов оставался лишь Франц Фогель. Во главе группы ветеранов 21-й немецкой пехотной дивизии он проехал по местам своих боев через Кириши в направлении Волховстроя. Он разговаривал с местными жителями, которые в войну были детьми. Они подтвердили ему, что здесь жили немецкие солдаты и что когда они ушли, то дома остались в целости и сохранности.
Тогда Фогель не знал, был ли приказ об уничтожении деревни. Лишь спустя многие годы он прочитал в истории 21-й дивизии, что такой приказ действительно имелся. То есть это не было слухом. В истории дивизии на стр. 208 по этому поводу записано: "С целью затруднить продвижение противника замыкающие отступление части по приказу командования 18-й армии должны были сжигать населенные пункты. Подразделение 21-го саперного батальона не выполнило отданный приказ".
В деревне Раменье фашисты хозяйничали 42 дня, за которые дочиста разорили деревню. Остался 1 дом. При отступлении они согнали жителей д. Теребонижье в один дом, закрыли и начали жечь деревню. Из 80 домов осталось 20. Возможно, и следа бы не осталось от деревни, да подоспели советские воины.
В Теребочево была сожжена  станция, казарма, часовня, дома поблизости. В деревне сохранился один дом да баня.
Во время войны немцы сожгли деревню Хотово. Осталось целыми только два дома.
В годы войны деревня Чаплино была разрушена. Немцы разбомбили Чаплино, возле которого находилась воинская часть. Погибли мирные жители, сгорели дома и хозяйственные постройки.
От деревни Чернецкое осталось только название улицы, официально она уже не числится, так как и числить-то нечего: ни одного дома. Сейчас Чернецкое слилось с Колчаново и Юрцево.
Официально сожженные и разоренные волховские деревни ни в каких реестрах и памятных списках не значатся. Но это не значит, что о них забыли — они живут в людской памяти и в сердцах тех, кто на себе испытал нечеловеческие ужасы войны. Сегодня, когда жители ленинградской земли вспоминают сожженные фашистами деревни, мы вносим в этот скорбный список и те, которые были на нашей земле, чей горячий пепел стучит в наши души…