Защищал Ладогу, воевал на Балтике

Владимир Иванович Жуков — председатель объединенного Совета ветеранов "Дорога Жизни". Родился в 1922 году. В 1940-м окончил 10 класс и поступил в Военно-морское училище им. Фрунзе. Война застала его на практике в 175-й зенитной батарее береговой обороны Ладожской Военной флотилии (ЛВФ) в поселке Н. Никулясы на западном побережье Ладожского озера, в лагере, где проходили соревнования по стрельбе зенитных батарей Ленинградского военного округа.
Дальнейшая служба проходила на сторожевых катерах ЛВФ. Принимал участие в боевых действиях в северной части Ладожского озера. Высаживался с целью разведки на острова Рахмансаари, Восиненсаари. В середине сентября 1941 года участвовал в высадке десанта в районе Бугровского маяка, а 26 сентября высаживался с разведвзводом прямо в Шлиссельбурге, который был уже захвачен немцами. Все три катера были расстреляны при подходе к пристани и погибли почти со всем личным составом и разведвзводом. Спаслись 4 человека с катера "КМ-22" и 7 разведчиков, Жуков В.И. получил ранение.
В течение 1941 года он принимал участие в сопровождении конвоев, доставлявших продовольствие и боезапас для Ленинградского фронта, Балтийского флота и жителей Ленинграда, в эвакуации жителей города и переправке их в Кобону и Новую Ладогу.
В зимний период 1941-1942 г.г. участвовал в защите "Зимней Дороги Жизни" — стоял в лыжных дозорах от Осиновца к Кобоне. В сентябре 1942 года участвовал в высадке десанта во время первого броска в Невской Дубровке, был ранен и контужен. Награжден орденом Красной Звезды. В конце 1943 направлен во 2-й дивизион сторожевых катеров помощником командира катера Д-III № 112. Нес дозорную службу, охранял конвои на переходе Осиновец — Новая Ладога, участвовал в высадке разведывательных и диверсионных групп на острова, занятые противником. За выполнение задания командования при высадке десанта в районе Видлица — Тулокса награжден орденом Отечественной Войны 2-й степени.
После капитуляции Финляндии часть катеров была отправлена на Черное море, оставшиеся переброшены на Балтику в составе вновь организованного 6-го Краснознаменного дивизиона сторожевых катеров Малых Охотников (МО) за подводными лодками. На Балтике дивизион выполнял различные боевые задания в Ботническом заливе — сопровождал подводные лодки на боевые позиции, нес дозорную службу, принимал участие в потоплении немецкой подводной лодки в районе залива Южный Кваркен.
Победу Владимир Иванович встретил в Таллинне. После войны служил командиром на тральщиках, принимал участие в разминировании Балтики. В 1952 году окончил Высшие ордена Ленина офицерские классы и был переведен на преподавательскую службу старшим преподавателем курсов усовершенствования офицерского состава Краснознаменного Балтийского флота. После демобилизации более 30 лет заведовал лабораторией физики в ЛТИ ЦБП.
Награжден орденами Отечественной войны 1-й и 2-й степени, двумя орденами Красной Звезды, медалью "За боевые заслуги", серебряной медалью адмирала И.Г. Кузнецова и многими другими. Дипломант форума "Общественное признание", возглавляемого академиком Велиховым. Регулярно публиковал в газетах и журналах статьи о Дороге Жизни и боевой деятельности Краснознаменной Ладожской военной флотилии.
Владимир Иванович Жуков скончался в 2012 году в возрасте 90 лет.

Баржу уничтожить

В середине августа 1941 года из трех узких заливов бухты (Рауталахта?) производилась эвакуация 168-й стрелковой дивизии. Северное побережье Ладожского озера скалистое, заливы просматривались насквозь артиллерийским и минометным огнем противника.
Наши части под натиском превосходящих сил противника отходили к побережью. К эвакуации дивизии были привлечены многие корабли Ладожской военной флотилии и суда Северо-Западного речного пароходства. Эвакуация происходила под непрерывным обстрелом этих трех заливов, которые моряки прозвали "бухтами смерти".
Дивизия, в основном, уже была снята с побережья и переправлена на о. Валаам. Последний буксир вошел в бухту, чтобы отбуксировать баржу, поврежденную снарядами противника при обстреле, но вывести ее не смог, так как она получила пробоину и, нагруженная различным имуществом и снарядами, села на грунт. Глубина у берега небольшая, и баржа выступала из воды метра на 1,5.
Начался очередной обстрел, и буксир вышел из бухты. На рейде стояли наши корабли и катера, принимавшие участие в перевозке войск с берега на корабли. Здесь же находился и наш катер КМ-22. С катера МО-206 передали семафором приказ "Подойти к борту".
Подошли к борту. Старший пошёл на катер и вскоре вернулся с каким-то свёртком. Нам приказывалось войти в бухту, высадить двух человек и взорвать поврежденную баржу.
Войдя в бухту и пришвартовавшись к поврежденной барже, старшина Кривотулов дал указание: "Грушин, Жуков, идите на баржу, а я буду ждать вас на рейде". Мы спрыгнули на баржу, а в это время начался обстрел. Катер отошел от неё и полным ходом вышел из бухты. Мы вдвоём остались на палубе. По трапу, наспех сколоченному сапёрами из брёвен и досок, выбежали на берег и укрылись за скалой от  артобстрела.
Как только прекратился огонь, вернулись к барже. У нас ни у кого не было спичек, так как на катере никто не курил, да они нам и не нужны были. И вот мы стоим и размышляем, как же нам поджечь баржу? Решили, пойдём на берег, поищем спички. На берегу оставалось еще много имущества: разбитые конные повозки, опрокинутые трактора-тягачи, несколько искореженных машин-полуторок. Осмотрели одну, другую автомашину — и на наше счастье в кабине обнаружили кисет с табаком и коробок с неиспользованными спичками. Это нас обрадовало. Теперь нужно набрать бензина, облить баржу и поджечь — задание будет выполнено.
А где бензин взять? Пошли опять по берегу искать банку или ведро, чтобы из автомашины слить бензин. Смотрим, недалеко в машине полно каких-то бочек. Подошли, посмотрели: видимо, горючее, потому что вокруг пахло то ли бензином, то ли керосином. Бочки были закрыты, и мы возвратились к машинам, чтобы найти какие-либо инструменты, и в перевернутом тракторе обнаружили небольшой ключ. Побежали опять к бочкам, конечно, ключ не подходит для таких больших пробок. Борис остался открывать бочку, а я побежал искать ведро, зная, что у шоферов оно всегда есть в машине. Нашел ведро и полупустую квадратную банку. Борис бьет ключом по гайке то одной, то другой бочки — и попадает на бочку, из которой брали уже бензин: пробка закручена слабо. Наполнили ведро и банку и побежали к барже.
Только сошли на палубу, слышим стрельбу со стороны входа в бухту. Смотрим: морской охотник развернулся левым бортом и из двух пушек дал залп по барже. Снаряды пролетели мимо нас и взорвались на берегу. Я стал вызывать семафором катер и передал сигнал "Вы стреляете по своим". В прицел наводчики нас, конечно, видели, да и знали, что мы посланы на баржу, так как находившийся на катере комиссар Федотов сам отдавал приказ нашему старшине. Поэтому наводчики немного сместили прицел, и снаряды пролетели мимо. Комиссару показалось, что мы слишком долго не поджигаем баржу, и он приказал открыть огонь по ней.
Как потом стало известно, командир катера не хотел выполнять этот приказ, мотивируя тем, что "вы же сами послали матросов на баржу". Но комиссар пригрозил отдать его под трибунал, если не выполнит приказ. После двух залпов катер развернулся и ушел из бухты.
Мы облили шкиперскую рубку и палубу бензином и опять побежали к бочкам. И в это время услышали автоматную очередь там, где лежала раненая лошадь; мы её видели, видимо, финны пристрелили.
Мы перевернули бочку, из неё стал вытекать бензин, кроме того, мы ещё разлили горючее по пути к барже. Не заходя на судно, облили трап, а остатки бензина разлили небольшой струйкой по направлению к скале. Решили ещё раз сбегать за бензином. Подбегаем к перевернутой бочке, из неё ещё течет понемногу бензин, набираем ведро — и в это время слышим автоматную очередь, пули свистят около нас. Несколько пуль попало в лежащие бочки. Мы побежали к скале, начали разливать бензин, чтобы из-за скалы поджечь, и огонь по дорожке дойдёт до баржи. Для большей уверенности Борис с ведром, разливая бензин, подбежал к трапу — и в это время со стороны бочек по нему стали стрелять. Бросив ведро, он упал, а потом, поднявшись, подбежал ко мне за скалу: "Поджигай — финны рядом, "лимонка" есть?" — "Да, одна есть". "А что ты больше-то не взял?" — "Не успел".
Я пытаюсь зажечь спичку, а она не зажигается, и надо выйти из-за скалы, чтобы наверняка поджечь бензиновый след. Ползком выбираемся из-за скалы, слышим голоса. Я говорю Борису: "Бросай гранату, а я попробую поджечь". Борис бросил гранату в направлении бочек, а я поджег траву с бензином. Граната взорвалась — и в тот же миг по нам открыли огонь. Мы за скалой, нам не видно, дошел огонь до баржи или погас? Решили посмотреть. Только выползли из укрытия, видим: вспыхнул трап, огонь перекинулся на баржу. И в это время как рванёт бочка с пролитым бензином, за ней вторая, третья… Всё вокруг пылает, бочки взрываются, образуя шапку чёрного дыма. У финнов, видимо, где-то поблизости был наблюдатель, потому что начали обстреливать и горящую баржу, и нас. Мы опять спрятались за скалой, а в это время начали взрываться снаряды на барже. Зрелище необычное: осколки врезаются в скалу и со свистом разлетаются в стороны. Мы решили отойти подальше и пошли вдоль берега, скала поднималась всё выше. Скоро уже были далеко от баржи на высоком, скалистом берегу.
Думаем, как отсюда выбираться? Нашего катера не видно, морской охотник тоже далеко. Катер за нами не придет, потому что в бухту не войти, там такое пожарище и чёрный столб дыма поднялся высоко в небо. Что делать? Набить бы морду и комиссару, и нашему старшине, мало того, что послали с голыми руками баржу поджигать, так даже спичек не дали.
Решили осмотреться — где мы находимся? Если сюда доберутся финны, нам несдобровать. Поднялись по скале еще выше. Рядом с небольшим кустом увидели следы пребывания: несколько пустых банок, оборванный кабель. Подумали — отсюда можно передать семафор на катер. Наверняка за берегом будет наблюдать сигнальщик. Наверное, здесь был наблюдатель, только чей? Наш или финн? Отсюда хорошо просматривается бухта.

Может, здесь и был финский корректировщик? Потому что, как только кто входил в бухту, она сразу обстреливалась. Поднялись еще выше, отсюда виден хорошо горизонт — виден и катер "МО". Я начинаю вызывать катер семафором, но видит ли меня сигнальщик, не знаю. После нескольких вызовов начинаю передавать командиру катера: "Прошу прислать наш катер "КМ". Задание выполнено". Текст повторил раз десять. Морской охотник находится на прежнем месте, а нашего вообще не видно. Прошло еще немного времени, и вдруг видим: катер идет к берегу, в район бухты, а мы от нее уже ушли далеко. Мы решили, что я останусь передавать семафором, а Борис спустится с горы и пойдет к бухте. Катер в это время развернулся на обратный курс. Я вспомнил, что у меня в кармане коробок со спичками. Быстро насобирал сухих веток и разжег костер. Потом начал передавать сообщение. На катере заметили дым, и сигнальщик принял мое сообщение. Катер развернулся и пошел в нашу сторону. Я отчетливо видел, что на ходовой рубке стоит сигнальщик, и мы с ним начали вести переговоры. Он передает: "Где второй?", отвечаю: "Пошел к бухте, чтобы вас встретить". Отвечает: "Мы его не видим. Спускайся к воде и плыви. Подберем".
Начал спускаться с горы, прихватив моток с проводом. Только вышел на ту площадку, где мы были раньше — вижу Бориса, сидящего за камнем. А он сорвался с уступа и ногу сильно ударил. Кое-как начали спускаться к воде, катер подошел ближе и остановился, так как мог наскочить на камни.
Спустились мы с горы, а до воды еще метров десять, а может, и больше. Что делать? Говорю Борису: "Надо прыгать". Тот разгоняется и как сиганет в воду. Я следом. И мы поплыли. Волна у берега небольшая, ветер со стороны бухты, и нас относит в сторону. Сколько мы плыли — не знаю, но нам показалось, что долго, одежда намокла, плыть тяжело. Наконец подошел катер, с борта бросили два спасательных круга, мы уцепились за них, сил держаться на воде почти не было. Катер почему-то стал маневрировать, поворачиваясь к нам то одним, то другим бортом. Командир катера, видимо, хотел уберечь нас, чтобы не попали под катер. Наконец, подойдя метров на десять, бросили тонкий трос, "бросательный конец", который поймал Борис, и с катера начали подтягивать его к борту. Борт высотой около двух метров, гладкий, уцепиться не за что, но все же нас вытащили из воды.
Пришел боцман: " Ну что, разведчики, как это вы догадались костер развести, командир уже хотел уходить, да вот сигнальщик заметил". Вошли в ходовую рубку, там был штурман — лейтенант Пронин:
- А что вы там так долго возились с баржей?
- Пока искали спички, потом бензин…
- Какой бензин? Вам же дали подрывные патроны.
- Ничего нам не дали. Старшина подошел к барже и говорит: "Прыгайте на палубу". А если бы мы не слышали разговора, когда комиссар отдавал приказание старшине, так и вообще бы не знали, зачем он нас высадил на баржу.
- Ладно, теперь идите отдыхать, скажите коку, чтоб покормил вас.
Через некоторое время вызывает нас командир. Мы поднялись по трапу — он стоял на ходовом мостике у телеграфа рядом с рулевым. Доложили: "Грушин и Жуков по Вашему приказанию прибыли".
Командир посмотрел на нас и засмеялся: "Почему босиком, почему на вас только одна роба?" — "Да одежда мокрая и ботинки тоже". Командир приказал боцману переодеть нас, а затем потребовал подробно доложить о том, что мы делали на берегу.
Выслушав наш рассказ, командир помолчал, а потом говорит: "Хоть вы и не из моего экипажа, я объявляю вам благодарность за выполнение задания. Доложу о вас командиру отряда и комиссару и буду просить, чтобы вас оставили у меня на катере. Согласны?" — "Да, согласны, только на катере осталось всего два человека", — говорю я. — "Ну и что? — вмешался Борис.  — Нужно этому старшине морду набить".
Командир улыбается: "Набить, конечно, стоило бы за такие дела, но я вам не советую это делать. Его судить надо. Если бы вы не подожгли баржу со снарядами, значит, не выполнили приказ, а в военное время это — трибунал. Да и старшину судить не будут, задание-то выполнено. Он будет утверждать, что обеспечил вас всем необходимым, ведь ему помощник мой передал три подрывных патрона № 3 с тремя фитилями, бикфордов шнур и два коробка спичек. Ваша задача состояла в том, чтобы подложить эти патроны в разных местах на барже, вставить запалы, поджечь шнуры и, как только они начнут гореть, быстро уйти на катер и из бухты. Вот и все. Сколько времени на это нужно? Минут 10-15, а вы выполняли задание сколько времени?"
Борис возмущенно говорит: "Так мы же…" — "Знаю, знаю, — остановил командир. — "А почему стреляли по нам? — спросил я. — Вы же знали, что мы на барже". — "Во-первых, прошло полчаса, — ответил командир, — а баржа не взорвана. Могло так случиться, что ее уже некому взрывать? Могло. Вот комиссар и приказал: войти в бухту и расстрелять баржу из пушек, но сигнальщик мне доложил, что видит матроса, бегущего с ведром по берегу, недалеко от баржи. А может, второй уже на барже? Я не хотел обстреливать баржу, но приказ есть приказ. Скомандовал, чтобы первый залп, "предупредительный", был мимо баржи, для выяснения обстановки. А когда увидел, что вы оба уже на палубе, скомандовал: "Прекратить огонь!" И вышел из бухты. Идите отдыхайте. Молодцы! Вас бы к наградам представить".
Мы хором ответили: "Служим Советскому Союзу!"…