Меню
16+

«Волховские огни». Еженедельная газета Волховского района

30.04.2015 11:47 Четверг
Категория:
Если Вы заметили ошибку в тексте, выделите необходимый фрагмент и нажмите Ctrl Enter. Заранее благодарны!
Выпуск 16 от 01.05.2015 г.

Первый и другие бои

Вниманию читателей предлагаем воспоминания фронтовика А.С.Иванова, к сожалению, уже ушедшего из жизни, которые любезно предоствил в распоряжении нашей редакции педагог с полувековым стажем, бывший директор Хваловской школы Валентин Федорович Ерыгин. 

История Хваловского сельского поселения — это судьбы людей, которые здесь жили, это история деревень, которые существуют сегодня и которые исчезли с карты края в результате всякого рода реорганизаций, жизненных передряг и опустошительных войн, которые в буквальном смысле выкашивали мужское население деревень по берегам Сяси. Почти все мужчины ушли на фронт в Первую мировую. Вернулись немногие. Еще значительнее оказались потери в Великую Отечественную. Вернулись в основном по ранению, инвалидами. За четыре долгих года войны на фронт ушли сотни жителей Хваловского сельского поселения. В первый призыв повестки военкомата получили 62 человека.
В поселении бережно хранят память о земляках, вставших на защиту Отечества. Их имена занесены в книгу "Хваловская волость: судьба земли — судьба людей". Их человеческий подвиг чтят в дни памяти и скорби, о них рассказывают школьникам. И администрация, и Совет ветеранов уделяют особое внимание поколению победителей.
Никто и ничто не должно быть забыто. Семь десятилетий назад закончилась война, а ее следы до сих пор еще есть, до сих пор не все ее эпизоды записаны и изучены. Местные жители вспоминают, что в деревне Сырецкое был аэродром, что на колокольне местной церкви находился пулемет, а недавно обнаружили могилу бойца, на которой с трудом, но все же прочитали фамилию — Хамракулов. Одной неизвестной могилой стало меньше. Возможно, со временем отыщутся его родственники.  Это ведь не просто факты — это наш внутренний мир, наша духовность. Так пишется книга жизни, которую читать молодому поколению.
Свое духовное наследие оставил сельчанам и местный педагог с полувековым стажем, бывший директор Хваловской школы Валентин Федорович Ерыгин. Он собрал и сохранил бесценный материал об истории своей местности, о школе и земляках, который любезно предоставил в распоряжение нашей редакции. Сердечно благодарим Вас, уважаемый Валентин Федорович!
Вниманию читателей предлагаем воспоминания фронтовика, к сожалению, уже ушедшего из жизни.

«В 30-е годы мой отец работал председателем Наволокского сельпо, а перед самой войной его направили заведовать магазином в Марьино (сейчас это в Кировском районе Ленинградской области). 17 июня 1941 года приехал я к нему погостить, а 22 — война… Через месяц, 21 июля, отец ушел на фронт. Помню, как провожал его во Мгинский военкомат. Меня, мальчишку, оставили вместо него — все же было 9 классов за плечами. Но в начале сентября вернулся домой. По дороге услышал: фашисты заняли Мгу. Они рвались к Ленинграду и сжимали кольцо блокады. В общем, мог и я оказался в кольце.
Первое и единственное письмо от отца пришло в сорок первом. Дальше ни строчки, ни весточки до самого 45-го: когда я уже лежал в госпитале в глубоком тылу, получил от матери письмо, что отец жив, был в плену, проходит госпроверку. После этой проверки он оказался в пехоте и в первом же бою был ранен.
Я попал на войну в 42-м, пошел добровольцем. В августе призывалось нас 14 человек из Воскресенского сельсовета, все одного года рождения. Александра Михайловича Пыричева ранило под Нарвой, вернулся без ноги. Сергей Логинович Иванов тоже пришел инвалидом; 4 или 5 раз был ранен Алексей Константинович Миронов, но все же вернулся живой (служили с ним в одном батальоне). С нами уходили Толя Юрисов, Иван Краснов из Васкиничей. Володя Барышев погиб. Не дожили до Победы Саша Иванов из Загвоздья, Саша Дудыгин.
Помню, как уходили из дома. Родные не провожали, мы просили их об этом: долгие проводы — лишние слезы, а их за годы войны много было пролито. И только мать Саши Иванова не выдержала, он у нее был единственный — бежала следом, плакала и причитала: "Не увижу я тебя больше, Сашенька!". Будто чувствовало материнское сердце. Погиб Саша на Ленинградском фронте. Я был последним, кто его видел живым в январе сорок третьего, когда нас перебросили на Синявинские болота. Сашина мать потом часто приходила, просила: "Расскажи, как Сашу видел…"
Я поначалу попал в армейскую разведку. Оказались с Володей Даниловым — вместе учились, вместе воевали, а потом и родственниками стали после моей женитьбы. На Волховском фронте и потом, когда перебросили под Новгород и двигались на Лугу, почти каждый день, а то и несколько раз на дню ходили по тылам, вели разведку дорог, огневых точек, мостов.
Разведчик — моя первая фронтовая специальность, вторая — понтонер. В декабре 42-го попал в отдельный механизированный понтонно-мостовой батальон. И дороги строили, и наводили переправы, и делали проходы в минных полях. Сначала в своих краях воевал, держал переправы. В Вындином Острове — пешеходную, в Прусыне — паромную, в Городище — понтонный мост. Никогда не забуду своего дежурства на переправе в Городище, когда фашистские самолеты летели бомбить Волхов. В газете другую цифру называли, а я насчитал 78 самолетов. Девять из них вернулись — и от наших мостов ничего не осталось. Но через 45 минут переправа была восстановлена…
Кто за войну тысячи километров прошагал, дошел до Берлина, а я на Волховском фронте начал, а у Финского залива закончил. По расстоянию — не дальний путь, а по времени… Долгие, тяжелые, кровавые годы. Участвовал и в крупных операциях, и в боях местного значения. Попадал в окружение, выходил из него через "долину смерти" — есть такое местечко Зенино. Много раз бывал ранен, и каждый такой случай мог быть последним. Но не зря, видно, мать говорила: "В рубашке ты, сынок, родился…"
В августе 43-го вместе с сорока четырьмя понтонерами меня передали в распоряжение 1-й инженерно-саперной бригады. В ее составе и воевал до конца войны помкомвзвода разведки. Помню, зимой 44-го комбат отдал приказ: сохранить во чтобы то ни стало мост на нейтральной территории. Задача не из легких. Позади наши танки да "катюши", а впереди немецкие противотанковые орудия. Но приказ есть приказ, его надо выполнять. Выползли вперед, разведали, где немцы, и по канаве, канаве… Мост, действительно, оказался заминированным. Обнаружил бикфордов шнур, перерубил. Надо назад возвращаться, а как? Надел каску на автомат, поднял над укрытием — немцы в тот же миг срубили из пулемета. Что  делать? Осмотрелся — берег высокий, я и прыгнул в воду. А было это в январе… Часа два с лишним просидел, пока не стемнело и ребята не подошли. Вытащили меня — и в медсанбат. Хирург осмотрел. Натерли спиртом, внутрь дали принять — и ничего, ни бронхита тебе, ни воспаления легких! Голоса, правда, на время лишился. А из медсанбата, как одежда просохла, ушел. Сказал сестре: "Передайте, что выздоровел". Пришел в штаб, доложил, как положено.
Другой случай был под Нарвой на удерживаемом нами плацдарме. Июль стоял жаркий. От запаха разлагавшихся на зное трупов было тяжело дышать, а есть — совсем невозможно. Через взорванную дорогу построили два моста, а потом поступил приказ их заминировать. Немецкие мины кругом так и сыпались, те, которые падали в болото, не взрывались, их засасывало в топь. Обстрел прекратится — мы опять за работу. Как сейчас вижу, впереди меня двое ребят несут на носилках ящик с толом, и мина попадает прямо в него… Хоронить было некого. Меня взрывом — можно представить его силу! — бросило в болото. Чудом остался жив. И таких случаев за войну не счесть.
21 сентября 1944-го на танке въехал в Таллин. Дня четыре отдыхали — и десантом на остров Муху. Здесь шли тяжелые бои. День и ночь грохотала артиллерия, играли "катюши". Фашисты огрызались. Несколько раз был ранен в бою и снова возвращался в строй. Но когда у Сааремаа делали проход в минном поле, фашистская мина меня все же окончательно достала. С этим ранением для меня война закончилась. До 17 октября пролежал в санроте, а потом 5 месяцев по госпиталям — в Алма-Ате, Семипалатинске. В семипалатинском госпитале получил из дома письмо и газету "Сталинская правда" за 7 февраля 1945 года. В ней заметка — "Волховчане в боях Родину". Автор — лейтенант Яковлев. Знакомы мы не были, он пришел после того, как я уже лежал в госпитале. Ребята писали — хороший парень, тоже потом ранило.
В госпитале узнал, что награжден орденом Красной Звезды. Летом, по возвращении домой, получил его в облвоенкомате. А другую свою награду — медаль "За боевые заслуги" — получил под деревней Русыня в Новгородской области, когда шли через партизанский край на Остров. Есть и медаль "За оборону Ленинграда".
Через полгода врачи поставили меня на ноги, а точнее — на костыли. И вот вокзал, состав через Новосибирск, Казань, Чудово, приехал в Зеленец, и по весенней апрельской дороге на костылях дошел до дома. Полгода не ходил, а тут, видно, родная земля да близость дома придали сил.
Пока лежал в госпитале, получил специальность: закончил курсы бухгалтеров. Из 24 человек 6 получили такие свидетельства, остальные — счетоводов. Председатель исполкома предлагал место плановика, но в военкомате посоветовали пойти военруком в Бережковскую школу, и я согласился. Позже перевели в Воскресенскую. Здесь и свою будущую жену встретил, молоденькую учительницу начальных классов. Учителя нам и свадьбу сыграли.
Началась мирная жизнь, от которой мы отвыкли, но о которой мечтали. Учили и сами учились, строили дом и растили детей. В 1946-м поступил в педучилище, через год его окончил, потом был учительский институт, за ним — педагогический имени Герцена. Когда в 40 лет окончил и его, подошла пора учиться сыновьям.
…А наши труды позади. Позади сорок лет учительства, из них почти три десятка лет директорства. Трудная судьба выпала нашему поколению. Но если бы спросили, хочу ли я что-то изменить, переделать в своей жизни, отказался бы. Ни о чем не жалею и, приведись все начать сначала, ничего бы не стал исправлять. Кроме войны, конечно. Не будь ее, иначе сложилась бы жизнь. Но она была, она наша история. Только из деревень Хваловской волости ушли на фронт почти 600 человек, больше половины не вернулось. А из тех, кто здоровым или искалеченным все же пришел, осталось в живых немного. С каждым годом и днем все меньше ветеранов. Если не осталось у кого родственников, детей да внуков, что ж, выходит, и помнить о них некому? Забываются имена, уже не вспомнить отчества и года рождения. Прочитайте внимательно имена тех, кто защищал край отцов, дедов и прадедов, вспомните, какие они были, чему радовались и отчего печалились. Нельзя жить прошлым, но и забывать о нем — тоже не следует.

Александр Сергеевич Иванов,
заслуженный учитель
школы РСФСР".

Новости партнеров

Добавить комментарий

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные и авторизованные пользователи.