Меню
16+

«Волховские огни». Еженедельная газета Волховского района

26.11.2015 11:23 Четверг
Категория:
Если Вы заметили ошибку в тексте, выделите необходимый фрагмент и нажмите Ctrl Enter. Заранее благодарны!
Выпуск 46 от 27.11.2015 г.

Староста из Мякинкино

Автор: И. Бобров
внештатный корреспондент газеты "волховские огни"

Марина Яковлевна Гордеева — старейшая жительница деревни Мякинкино Староладожского поселения. Родилась в 1922 году. 93 года уже…
Где родилась — там и сгодилась. О своей жизни Марина Яковлевна рассказывает так:

- У мамы нас было 10 детей. Двое умерли. Все работали в колхозе. Я — старшая. Отец был бригадиром. Мама — дояркой. Нас называли няньками — как старших в семье. Взрослые ведь на работе, а мы — с младшими детьми.
Жили трудно. Я получила паспорт в 16 лет. Работала в колхозе, сажала капусту и прочие овощи. Как "нянька", я закончила сначала всего 4 класса, после войны только доучилась.
Когда началась война, мы были в Кисельне, гуляли по случаю прекрасной погоды. Домой утром приходим, а мама ревмя ревёт: "Война началась!" Нас, комсомольцев, сразу вызвали в сельсовет — повестки в армию разносить. Я была боевая и смелая комсомолка. Привлекли к оборонным работам — окопы копать, в Кисельне, Чаплино. Мы как раз капусту садили, когда и мне повестка пришла. Прихожу в сельсовет. А мне говорят: "Завтра — в военкомат!"
На призывном пункте военком меня спрашивает: "Ты в армию хочешь?"
- Нет, — отвечаю.
- А в тюрьму хочешь?
- В тюрьму не хочу. Лучше в армию пойду.
Это шутки были, конечно. Но они тут же и закончились. Нас погрузили на полуторку. Мать, плача, за нею бежала. Отвезли в Новую Ладогу, посадили на пароход в Сясьстрой. Потом — в Селиваново, в госпиталь для легкораненых. Но был там ещё и госпиталь для тяжелораненых. Две недели были на карантине, потом присягу приняли.
Моя армия была 8-я, пока был Волховский фронт. Потом немцев отогнали, и нас отправили в Войбокало. Раненых было очень много, постоянные обстрелы-бомбёжки. Мы располагались в школе местной. Я в госпитале санитаркой была, сутками работала. Потом заболела дизентерией от плохой воды, и меня отправили в другой госпиталь. А моя часть ушла. Пошла я её искать пёхом. На паровозе с кочегарами туда-сюда ездила. Меня в итоге посадили на гауптвахту. Потом — вместе с другими такими же страдалицами — выставили "на покупку". Так меня направили в другую часть — в 364 стрелковую дивизию, в 212-й полк, 12-ю санроту. С ней я прошла всю войну — до самого Берлина.
Но сначала мы дошли фактически пешком до Тосно, потом до Мги, потом — в теплушках — приехали в Волхов, на родину. Оттуда — в Новгород. От станции Гряды при этом шли пешком. Не евши, не спавши. По дороге я шинель, задремав у "буржуйки", сожгла. На тёпленькое легла… Обидно было! Ну да новую выдали. Из Новгорода — на Псков, в Токаревский район. Оттуда — на Эстонию, Латвию, Польшу. В Польше были серьёзные бои.
Северную Двину переходили по понтонам. Потом в локальное окружение попали, несколько дней без еды сидели — наши так быстро наступали, что немцы в тылу остались. Помогли поляки. Накормили, напоили, приютили. Мы как раз в лесу стояли, у лесника. А у них — католическая Пасха. Мы с семьёй лесника погуляли немного, отметили это дело…
Всего на войне повидала — в основном худого. В Германии видела огромную колонну пленных. На обочине стояли немки. Они им, своим, и говорят: "Ну что, голубчики, довоевались?.." Эти их слова нам переводчик перевёл. Раз остановились у оружейного завода. И как-то так получилось, что ночью увидела я, что в одном здании, за окошком, какие-то огоньки светятся. Я доложила командирам. Оказалось, это были вражеские разведчики.
…Никогда не забуду одного тяжело раненного осколками солдатика. Он, умирая уже, запел: "Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой..." И на руках у меня умер. У меня на руках много умерло… Сама была трижды ранена. В ногу. В грудь… Но родную часть уже не теряла — возвращалась в строй к "своим". Раз всю ночь и день пешком шла. Меня уже с учёта было сняли…
Дошла до самого до Берлина. Прошла и мимо Рейхстага. Но расписаться на нём не смогла — мы спешили очень в Магдебург. Там моя война и закончилась. Оттуда 17 декабря я и домой приехала. У мамы радости было… Оно и понятно. Отец — в армии, брат — в армии, я — в армии. Даже корову — и ту в армию забрали, а в семье семь детей малых.
Брата забрали в Парголово. Когда Ленинград в блокаде был — домой вернулся, худой, как щепка. Мама его потихоньку кормить начала. А соседка своего сына сразу до отвала накормила — и он дома умер. Потом Федю в армию забрали — и он погиб. У него ноги были больные. Он связистом служил. Снаряд попал в его машину прямой наводкой.
Отец дома умер сразу после войны — от сердечного приступа.
Деревня стояла — без окон, без дверей. Большинство семей были с детьми эвакуированы за Новую Ладогу. Они там настрадались-наголодались. Я опять в колхозе работать начала, стала секретарём комсомольской организации. У меня было 19 комсомольцев, в основном девчонки. Меня райком хотел отправить и на медсестру учиться, и на культмассового работника. Я никуда не поехала — мама больная, детей в семье много, надо помогать. "Молодёжь" — братья-сёстры — умерли уже. Остались мы с братом. Ему на Новый год 90.
Комсоргом проработала семь лет, потом стала парторгом в колхозе. Потом колхоз объединили с другими хозяйствами в совхоз. Я стала заместителем парторга. Когда парторг заболел — парторгом два года была. Зарплату в горкоме получала.
В колхозе дояркой в жизни не была — помощником бригадира была, звеньевой. Была овощеводом, потом животноводом.
В партию кандидатом вступила во время войны. Была 16 лет депутатом местного совета. Возглавляла ячейку "Красного креста", ячейку добровольных помощников пожарной дружины, дружинников. Сейчас — староста.
Наград за войну много. Боевых. Медали "За отвагу", "За боевые заслуги", "За оборону Ленинграда", "За взятие Берлина", "За Победу над Германией". "За отвагу" мне вручили аккурат на 8 марта — я как раз на передовую ходила.
А ещё — ордена. Отечественной войны, Красной звезды. За что Красной звезды дали — уж и не припомню. Кажется, за то, что разведчиков выявила. Ветеран войны.
В Германии нашла свою любовь — мужа Николая Матвеевича. Сын Владимир Николаевич да дочка. Сыну 63 года. Работал на Чапыгина, 6, на телевидении, специалистом по тепловодоснабжению. Квартира в Питере, но живёт у мамы, помогает по хозяйству.
Была на Доске Почёта Ленинградской области — ещё во времена СССР. На днях сфотографировали на районную Доску Почёта в Волхове.
В чём секрет долголетия?
- Трудиться, двигаться, видеть будущее, ставить себе цели. Даже по мелочам. Надо то сделать, надо другое. И этим жить…
Четыре внучки, девять правнуков. Ещё бы десятого народили… Внучки вышли замуж, как говорится, и слава тебе, Господи! У одной муж доцент, у другой майор, у третьей в милиции… все путёвые. Все живут хорошо.

Марина Яковлевна долгое время в хоре пела -  с 1988 года начала. Сейчас главное в жизни — огород. С весны до осени. Зимой телевизор смотрит, печку топит, за кошками ухаживает. Их в доме две.
Встречалась с Нарышкиным. В Сосновом Бору он вручил ей подарок и благодарность — по телевизору показывали. С Путиным встречалась, когда он был в Старой Ладоге на юбилее древней столицы. "Всех руководителей знаю лично! От и до!" — шутит она.


…- В деревне было много бар. Они держали магазины, пекарни. Мой отец баранки возил… Всё это были в основном немцы. Хмелёвка (Трусово) вся в немцах была…
Как сейчас живётся? Да нормально. Раньше был близко магазин — а сейчас магазин отобрали (закрыли). А кошки мои один "Китикет" едят.
И вот крышу надо крыть. Дом обделали — теперь она на очереди. А урожай в этом году хороший. Помидоров-перцев наелись. Всё нормально…
Вот такая она, Марина Яковлевна Гордеева — староста деревни Мякинкино, что в Староладожском поселении…

Новости партнеров

Добавить комментарий

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные и авторизованные пользователи.