Меню
16+

«Волховские огни». Еженедельная газета Волховского района

16.11.2017 11:02 Четверг
Категория:
Если Вы заметили ошибку в тексте, выделите необходимый фрагмент и нажмите Ctrl Enter. Заранее благодарны!
Выпуск 45 от 17.11.2017 г.

Грани таланта беспредельны

Автор: М.Сугоняева
сотрудник Новоладожского музея

21 ноября исполняется 10 лет со дня смерти Юрия Александровича Сякова — известного волховского журналиста, писателя, бывшего главного редактора газет "Волховские огни" и "Волховская земля". Он многое сделал для популяризации истории нашего края, посвятив свои многочисленные очерки и книги теме войны и Победы.

У хорошей книги — долгий век, так же, как и у её автора, тем более если предметом исследования является история родной земли. "Болезнью поиска" Юрий Александрович Сяков заболел, будучи ещё газетчиком, — без этой единственно прекрасной болезни стать журналистом от Бога никому ещё не удавалось. Погружаясь в разные пласты истории, от Средневековья до наших дней, он нашёл свою главную тему — военную, которую, на мой взгляд, раскрыл многогранно: действия фронтов и отдельных подразделений, генералов и простых солдат, ополченцев — всех тех, кто причастен к защите волховской земли от фашистских захватчиков.

В течение многих лет он собирал материал для своих будущих книг: "Волховская земля" (1996), "Волхов в огне" (1997), "Сражение за Волхов" (2003), "Неизвестные солдаты" (2004). Записывал воспоминания участников битвы за Волхов, искал газетные публикации, в буквальном смысле перелопатил сотни документов из отечественных и немецких архивов и был бесконечно счастлив, когда в его руки попадали дневники и письма очевидцев военных событий.

Благодаря кропотливым поискам и собственному осмыслению собранного материала Ю.А. Сякову удалось воссоздать волховскую эпопею — от битвы за маленькую деревушку до сражения за город Волхов, где каждая страница — документ военных будней, подчас таких жестоких, что сердце щемит. Когда читаешь очерки Сякова, чувствуешь, что пафос побед отодвигается порой на второй план, потому что приходит жуткое осознание того, что каждый отдельный человек в жестоких обстоятельствах — ничто, только тонкий колосок в поле, который уже сражён или вот-вот будет подкошен безжалостной косой смерти.

Заслуга писателя состоит и в том, что он восстановил день за днём картину трагических поражений и нелёгких побед нашей армии под Волховом, внося ясность в путаницу событий, воскрешая имена защитников города и даже целых воинских формирований, незаслуженно выпавших из памяти некоторых мемуаристов.

Принижение роли Волхова в Великой Отечественной войне Ю.А. Сяков считал исторической несправедливостью. В книге "Волхов в огне" он писал: "Волхов оставался эпизодом в войне, как бы в стороне от главных событий, которые происхо-дили на Ленинградском и Волховском фронтах. Но это не так. Всю войну Волхов был стратегически важным бастионом в обороне Ленинграда, его надеждой и опорой. Это я и хотел показать в книге". Ещё в 90-е годы Сяков глядел в корень: разгром сильнейшего противника под Волховом — ключевой момент в истории Великой Отечественной в ее первый год, когда наши войска терпели поражение и отступали. Не принял бы тогда, в конце 1941 года, на себя удар Волхов — не был бы освобождён Тихвин; сдали бы наши Волхов и Новую Ладогу — замкнулось бы кольцо блокады. Памятны слова Г.К.Жукова: "Падёт Волхов — падёт Ленинград". А затем сконцентрированные силы противника были бы направлены на Москву.

Литературное творчество Ю.А. Сякова многогранно: он писал в разных жанрах, и за какую бы тему ни брался, будь то средневековая Ладога или Новоладожская Вандея, раскрывал её со знанием дела, ярко, с неизменной любовью к своей земле. Сюжеты его очерков заманивают читателя, увлекают, открывают тайны родной истории, побуждают к раздумьям.

Многогранность личности Юрия Александровича Сякова проявлялась и в его отношениях с людьми. Сяков знал себе цену, но никогда не "якал" и не любил пустой болтовни. Он умел слушать и радоваться, если у нас появлялись интересные исторические находки или рождались новые задумки. Эрудит, потрясающе интересный рассказчик, он никогда не давал нам, его собеседникам, повода смущаться от недостатка собственной эрудиции.

Я познакомилась с Юрием Александровичем в 1999 году, в начале моего директорства в музее, и мы с первой же встречи нашли общий язык. Когда он приезжал в музей, кабинет наполнялся сотрудниками. Вот он садится возле стола, несколько вальяжно откидывается на спинку стула, улыбается, расспрашивает о нашем житье-бытье, внимательно слушает, поглаживая ладонью зелёное сукно старинного дубового стола. Однажды мимоходом отметил: "А хорошо, наверное, в девятнадцатом веке кому-то работалось за этим вековым столом".

В его позе, походке была некая основательность, надёжность, но никогда не было суеты, резкой жестикуляции. Вёл он разговор неторопливо, негромким голосом рассказывая об интересных встречах, о поисках, о захватившей его с головой работе с немецкими документами. Юрий Александрович говорил, что очень важно знать и точку зрения противника на те или иные военные события, будь то генерал или солдат. Парадоксально, но он считал, что одной из составляющих победы под Волховом были наши многочисленные болота, в которых немцы буквально завязли.

Ещё задолго до публикации статьи "Песни в окопах войны", сначала в журнале "Знание и общество", а позже в сборнике "Жестокая правда войны", подготовленном работниками районной библиотеки, мы впервые услышали от Юрия Александровича текст перевода "Волховской песни" немецких солдат, где неизвестный автор проклинает все наши российские "прелести": болота, комаров, разбитые дороги. Для оккупантов наше Поволховье оказалось адом:

Где мир заколочен досками,

Где вместо дорог

ты видишь только гати,

Где падаешь брюхом

в болото и грязь,

Вот мы где,

это задница мира!

Каждый куплет песни — ступенька в ад, причём последняя строка, на мой взгляд, очень весомая, рефреном проходит через всю песню, замыкая очередной куплет.

Иногда темой нашего разговора становилась литература. Юрий Александрович высоко ценил стихи волховского поэта Анатолия Цветаева. Как-то они встретились на улице, Цветаев был навеселе, попросил денег. Сяков не отказал, но не удержался, сказал: "Обидно мне за тебя, за твой талантище обидно. Ты лучший поэт Приладожья, не растеряй свой Божий дар". Цветаев не ответил, взял деньги, повернулся и побрёл, виновато втянув в плечи свою окаянную головушку…

Наталья Фёдоровна Морозова, старший научный сотрудник музея, вспоминает: "Юрия Александровича всегда привлекали неординарные личности, не чужд он был и поиску занимательных сюжетов. А уж что может быть занимательней биографии знаменитого российского сыщика Ивана Дмитриевича Путилина? Сейчас о нём и фильмы снимают, и по материалам путилинских дел пишут детективы. А Юрий Александрович ещё в начале двухтысячных первым исследовал формулярный (послужной) список Путилина, на основе архивных данных составил его биографию, и этот ценнейший материал также пополнил архив новоладожского музея и даже стал темой отдельной выставки".

Надо отметить, что Юрий Александрович был человеком щедрым: любил одаривать идеями, своими книгами и книгами других авторов, так необходимыми в нашей краеведческой работе. Как память о нём стоит в кабинете на полке двухтомник мемуаров М.К. Лемке, из которого мы почерпнули интересные сведения о Новоладожском ополчении в 1915 году.

"Поистине драгоценным подарком Юрия Александровича для нас стала почтовая карточка, каким-то удивительным образом попавшая в его руки, — рассказывает Н. Ф. Морозова. — Текст этой открытки характерен для военного времени, но он становится сюжетом, если вникнуть в ситуацию: состав с бойцами остановился на станции Волховстрой. На час? На 10 минут? Неизвестно. За время этой, скорее всего, непродолжительной стоянки на железнодорожной станции 15 сентября 1941 года боец-корреспондент успел сообщить о себе весточку своим родным в город Каменец-Уральский Челябинской области, и полетело открытое письмо, адресованное Марии Тороповой, дорогами войны. А потом каким-то образом оно снова оказалось в Волхове. Действительно, неисповедимы дороги войны..."

Он любил наш музей, как, впрочем, и волховский, и староладожский. В свои приезды непременно отправлялся путешествовать по залам, расспрашивая о новых экспонатах. Н.Ф. Морозовой вспоминается, как Юрий Александрович, вооружившись лупой и склонившись над столом, рассматривал то, что называется у поисковиков "отвалы" — фрагменты черепков, бутылочные клейма, торговые пломбы. Он обладал умением видеть и чувствовать предмет как материальное свидетельство времени. Юрий Александрович приезжал в музей то с маленькой внучкой, то с друзьями-историками. В эти минуты по его радостному лицу можно было понять, что он гордится историей нашей земли, гордится богатым музейным собранием.

Вспоминается такой эпизод: однажды он приехал к нам с маститым профессором. Подходят они к парадной, а я совсем не в парадной форме — в халате, запачканном цементным раствором, — пытаюсь мастерком восстановить на цоколе отвалившуюся штукатурку. При виде гостей чувствую неловкость. А Юрий Александрович улыбается и представляет меня спутнику, на ходу сочиняя шутку: "Наш директор есть не просит, сдал отчёт — и сено косит". И дальнейшее течение разговора было направлено этой шуткой в естественное русло…

В один из последних приездов, а это было в праздник города "Алтарь Отечества", Юрий Александрович рассказал нам о своём замысле — о создании информационного холдинга, который объединил бы все виды районных СМИ. Замыслов было много...

21 ноября 2007 года в 11-30 мы ждали его на городскую конференцию, приуроченную к 100-летию со дня рождения командующего Краснознаменной Ладожской флотилией В.С. Черокова. Тема его выступления звучала так: "Противостояние моряков ЛВФ созданию мёртвой петли вокруг Ленинграда". Но не прозвучала. Он не приехал. Его не стало. А было Юрию Александровичу всего 55 лет.

Сколько бы ещё открытий он мог сделать, сколько написал бы статей и книг, сколько бы граней своего таланта открыл нам, благодарным читателям, но не успел...

Светлой и долгой памятью о талантливом писателе, журналисте, историке будут его книги, ведь у хорошей книги, как и у её автора, — долгий век. Мы ещё не осмыслили его творчество в полном объёме, но уже сейчас бесспорно, что такие фундаментальные темы, как популяризация великой истории Старой Ладоги, научное исследование второго блокадного кольца, история репрессий на волховской земле стали серьёзной вехой в историческом сознании наших земляков.

Новости партнеров

Добавить комментарий

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные и авторизованные пользователи.