«И въявь я вижу пред собою дней прошлых гордые следы...»

Старая Ладога богата разного рода сказаниями и легендами, что естественно, учитывая древность поселения и явный недостаток письменных сведений о далеком прошлом. По спилу постройки на Земляном городище появилась дата осно-вания города в 753 году. Неясно, куда пришел князь Рюрик в 862 году: в Ладогу или в Новгород? Где и когда похоронен князь Олег Вещий: в Ладоге или в Киеве; в 922 или в 911 году? Попутно бытуют легенды о золотом гробе Рюрика, о христианской обители под Ладогой до крещения Руси, об Олеговой могиле, о подземных ходах до Новгорода или под водами седого Волхова.
Нет сведений о строительстве каменных церквей Ладоги XII века, кроме  летописного сообщения о возведении в 1153-1156 годах повелением Владыки Новгорода Нифонта соборного храма во имя святого Климента Папы Римского. Но и это "умолчание" летописей мы пытаемся поправить. Анализ исторических событий на Новгородской земле, выявленные художественные особенности архитектуры и настенной живописи постепенно подводят нас к максимально возможным датам создания ладожских церквей.
Конечно, все нынешние наши датировки спорные. Завтра мы получим новые материалы, на основании которых сделаем очередные поправки. Иногда открытия происходят совершенно случайно. Так получилось в ходе изучения истории ка-менного Успенского собора Ладоги, в основном объёме сохранившегося до наших дней. Вот как это произошло.
Работа в архивах и в крупнейших библиотеках с рукописными отделами по поиску сведений о прошлом одного из древ-нейших городов государства в практике Староладожского музея-заповедника ведется непрерывно. В 2001 году в биб-лиотеке Академии наук России в Петербурге я обнаружил отдельные листы рукописных текстов понедельного евангелия XII-XIII вв. и XIII-XIV веков с припиской в тексте о событиях 1116 г., случившихся в Ладоге. Это был зачин перед развернутым рассказом о банном строении на Руси. Вот о чем писал автор этого интереснейшего сообщения.
"Гди зстоупи раба свого Павла нашего псадника ладжска и мене греходела Жарослава и пособие докончате ладозю оупервые камению и вздвигноути црковь бгрци…".
Рукопись принадлежала Александру Ивановичу Сулакадзеву (1771-1830) — коллекционеру старинных книг и рукописей, а также известному фальсификатору исторических событий. К числу его многочисленных фальсификаций относится и приведенная приписка. Фальсификатор-историк, как правило, восполнял недостающие страницы далекого прошлого, суммировал сведения летописей и документов, которые он собирал по церквям и монастырям или у других коллекцио-неров; нередко занимался сочинительством совершенно необыкновенных сказаний. В начале XIX века Сулакадзев был в числе многих других фальсификаторов, отношение к которым было большей частью небрежительное.
Мое внимание привлекли приведенные события об одновременном строительстве в Ладоге крепости в 1116 г. (дата ука-зана на титуле рукописи) и церкви Богородицы неким Жарославом (Жирославом)   сообщение, первой своей частью достоверное, да ещё с прибавлением имени неизвестного нам строителя этой обороны. Использование Сулакадзевым летописного сведения о создании первой каменной твердыни в Ладоге в начале XII в. и продолжение моленной формулы за себя и посадника Ладожского Павла для завершения строительства крепости и воздвижении церкви Богородицы,   выглядит абсолютно изолированно в связке с основным текстом, записанным владельцем древних листов Евангелия апракос. Конечно, специалисты тщательно рассматривали все созданные "исторические" тексты Сулакадзева. Среди них была выделена группа подлинных текстов, так или иначе "препарированных" фальсификатором, к которым историки относили и "Ученый спор о банном строении". В нескольких летописях с упоминанием о строительстве крепости в Ладоге дата варьируется с разницей в два года: 1114 (1116) годы. При этом нигде не говорится о возведении в это же время церкви Богородицы, в том числе, как выяснилось, и по ближайшим летописным датам, и по другим городам Руси.
Нас сегодня интересует вторая часть зачина приписки, где Жирослав просит помощи у Бога для строительства церкви Богородицы.
С мерой осторожности допустим, что Сулакадзев был в Старой Ладоге в пределах рубежа XVIII-XIX веков, наслаждался глубокой историей этой земли, её памятниками. Зашел в Успенский женский монастырь, в соборный храм обители, спросил о его древности, о которой в то время, как мы знаем по документам, никто ничего определенного сказать не мог. Однако, скорее всего, ничего такого не происходило. По какой же причине Сулакадзев присовокупил ко времени строительства каменной крепости в 1116 году ещё и церковь Богородицы? Совершенно непонятна и кажется бесполезной причина выдумки записи о воздвижении храма. Представляется несомненным, что у автора подделки был документальный источник, составленный свидетелем тех событий в Ладоге, но неизвестный нам и, весьма вероятно, утраченный.
Теперь — о главном, о дате постройки Успенского собора. Богородицкий конец  города впервые упоминается в Переписной Окладной книге Новгорода 1500 года, здесь же говорится о монастырских землях Богородицкого конца Ладоги.   Помимо названия церкви "Богородицкой", её также в XVI веке называли "Пречистой". И только в 1569 году есть полная запись наименования обители: "в Ладоге на посаде монастырь девич Успения Пресвятой Богородицы".
Посмотрим, как же "удревнялся" Успенский храм Ладоги. По упомянутой описи 1500 года мы впервые узнаем о суще-ствовании церквей и монастырей, а также об административном делении города на концы. Многие из них разрушены или упразднены к концу XVI века и в следующем столетии никаких сведений о них уже нет. К их числу относится мужской Семеновский монастырь, женский Христорождественский монастырь, церкви Спасская, святого Петра, Воскресенская. Возможно, к этому же времени относится разрушение соборного ладожского храма святого Климента, место которого занял одноименный деревянный храм, перевезенный сюда из Ильинского погоста на Волхове. Из пяти концов Ладоги остаются только три: Богородицкий, Воскресенский и Никольский. Остается таинственной история церкви Покрова пресвятой Богородицы, земли и служители которой числятся в документах XVII века. История этих обителей и отдельных церквей в основном остается неразгаданно.
Как мы видим, за два столетия число христианских святынь в городе значительно поубавилось, и соотнести каким-либо образом упомянутые сведения о Пречистой (Богородицкой) церкви со временем строительства первой летописной ка-менной крепости Ладоги по поздним письменным свидетельствам весьма затруднительно.
Впервые в XII век Успенский собор поместили реставраторы живописи, когда, уже после упразднения обители, начались исследования здания. 3 августа 1927 года из Старой Ладоги в Москву известному художнику, хранителю и исследователю древнерусского искусства Игорю Эммануиловичу Грабарю была отправлена телеграмма: "Сегодня Успенской открыта фреска Бориса начала XII. Работы успешны. Чириков вынужден ждать Удаленкова. Архитекторы отсутствуют. Чириков, Репников, Кириков".
Фреска с изображением святого мученика Бориса была раскрыта из-под масляной живописи с изображением святого Александра Невского на юго-западном столбе. На другом западном столбе лицом к алтарю находилась масляная живо-пись с изображением святого Владимира, где древней росписи не обнаружено.
В последующем отчете о реставрационных работах 1927 года известный реставратор и исследователь древнерусской живописи Н.П. Сычев сообщает: "Открытие фигуры св. Бориса-? в ц. Успения на восточной стороне юго-западного столба должно быть признано важным достижением ЦГРМ (Центральные Государственные реставрационные мастерские в Москве — Б. В.), убедительно подтвердившим мнение Г. Котова, что этот сильно переделанный в позднее время храм относится к XII веку. По характеру живописи, технике и стилю монументальную фигуру святого возможно датировать до первой половины XII столетия и считать связанной с теми стилями, которые значительно ранее во фресках притворов Киево-Софийского собора. Несомненно, что эта монументальная фигура  в истории русской живописи и в истории Старой Ладоги должна сыграть выдающуюся роль и, конечно, необходимо пожелать, чтобы храм Успения был в дальнейшем подвергнут и архитектурной и живописной расчистке.
Н. Сычев. 27.X. 1927".

Окончание следует